Душа Воина - [19]
Ха-ха! Я , весь из себя, умный, грозный и могучий, мало того, что попался, как последний глупец, так еще и трусил теперь, как девчонка на смотринах!
ГЛАВА 5
Да что ж это у меня за сказка-то такая дурацкая? Вместо того, чтобы с гордым видом пройти в тепло, да и продолжить начатое в полное свое удовольствие, я тут психоанализом и самокопанием занимаюсь! Точно! Это сказка с дефектами!
- Ага! - Ответил мозг, с нехорошей ухмылкой наблюдавший за моими метаниям по двору, - или кто-то более реальный. Не будем показывать пальцем! - Но я лишь отмахнулась от него. Так просто с такой отличной версии виновного меня теперь не сдвинуть! Мысль о компенсации стала очень навязчивой, настойчиво намекая, что счет к организатору моего переноса стал уже достаточно большим, чтобы обогатиться и безбедно прожить следующие десять лет. Где только найти этого умника?
Вообще-то, раньше я всегда считала, что в девяносто процентов случаев - виноват сам человек и лишь в десяти - обстоятельства или кто-то другой. В данном случае, я тоже абсолютно точно знала, кого именно требуется наказать за случившееся безобразие. Но гнев уже поостыл (никогда не умела долго злиться на себя. Жалко меня, бедненькую! Люблю я себя! Как - никак я у себя единственная...И другой не будет...). Стыд еще бродил по организму, но был уже не так убедителен, как холод.
И, когда Стефан вышел на крыльцо и, склонившись, потянул меня к себе, такому теплому и привлекательному, я послушно встала. Ни слова не говоря, он завел меня в избу, крепко держа за руку, как будто боялся, что я буду вырываться. Вот еще, глупости! Мне и самой в тепло хочется! Стянул мокрое полотенце с головы, успевшее порядком остыть, но еще не покрывшееся инеем, растрепал волосы по плечам и подтолкнул к накрытому столу, где по кружкам уже был разлит горячий, ароматно паривший, чай.
Стояли какие-то сладости, пироги, ватрушки и варенье. Кажется малиновое, но с чем-то... Не знаю. Крупными кусками. На вкус, как яблоки. Я замешкалась, глядя, как он вешает полотенце возле печки, на просушку. Стефан оглянулся, внимательно окинув меня взглядом с ног до головы. Хмыкнул, качая головой, думая о чем-то своем...
- Что? - Вскинулась я.
- Пей чай, давай! - Фыркнул он, - скромница!
Я почувствовала, как кровь бросилась мне в лицо, слезами заполнив глаза. Стало трудно дышать. Он резко обернулся, словно услышав мою боль, выругавшись, одним шагом преодолел разделявшее нас пространство, сгреб меня в объятия и крепко прижал к себе.
- Извини... - Шептал он куда-то в мои влажные волосы, - я не прав... Извини... - Поднял мое лицо и прошептал, - простишь меня?
Кивнув, я сморгнула влагу, и она побежала слезами по щекам, наперегонки друг с другом. Наклонившись, чтобы заглянуть в мое опущенное в смущении лицо, мужчина стер слезинки одновременно большими пальцами рук.
- Мир? - Его голос все еще был глух...
- Мир... - Мой дрожал от неуверенности....
Из дневника Стефана:
Ничего не понимаю...
Я словно бы утонул в ней. Увидел ее так близко и внутри все просто забилось... не знаю даже, как описать... Не от восторга, нет... она же - враг! Какой к чярту восторг? Но от.... Ох, Мара Всеблагая... что же это было? Одурение какое-то...
Они чем-то меня опоили? Околдовали? Первым порывом было вскрыть себе вены - если уж я не могу теперь причинить ей вред, так хоть самоустранится, чтобы у нее не было источника силы для кольца... Не тут-то было. Рука просто уходила, словно не я ею управлял...
Кольцо позаботилось и об этом! Чяртова стекляшка...
Эта девчонка... Даже не знаю что и думать... Все было так... идеально... Разве такое возможно? Я даже испугался. Наверное поэтому и сорвался на нее...
Как же легко оказалось её смутить, или расстроить. Чуть резкое слово скажешь - и у нее глаза уже на мокром месте... Тоже мне захватчица... Или это просто такая тактика? Разжалобить, задобрить меня...И я сам предоставлю все, что им нужно, да еще и помогу? Ну, уж нет, Вэрдиастер! Перебьешься! Моими руками ты жар загребать не будешь!
+ + +
И вот теперь мы сидели и молча пили чай. Я не знала, что говорить. Хотелось спросить о чем-нибудь постороннем, никак не касающемся того, что случилось в бане... Он мрачно сверкал на меня глазищами. Вспомнив, как я его нашла ( и попутно покраснев по этому поводу), я задала полушепотом - полухрипом первый "нейтральный вопрос":
- Кто это тебя? - Он вскинул брови, и я пояснила, - ну, на морозе оставил...
- А! Это... - Он искривил губы и презрительно цыкнул, - да есть у меня... дружок детства...
- Ничего себе дружок! - Удилась я, - что ж тогда он с тобой так круто?
- Не готов обсуждать эту тему! - Отрицательно мотнул головой Стефан
Я напряглась. Замолчала, снова чувствуя себя полной дурой и... много, кем еще... Он перевел на меня злой взгляд, заставив невольно поежиться. Да что не так-то? Что он на меня волком смотрит? У него что, проблемы? Ну, переспали, ну, бывает, но это же не повод набрасываться на женщину!
- Откуда у тебя кольцо? - Хрипло спросил он, едва удержавшись, чтобы не коснуться его подушечкой пальца.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.