«Душа моя спокойна...» - [27]

А суть «пресса» состоит в том, что с самого зарождения Фонда действовало три тенденции, три вероятных направления его развития:

1) Быть придворным, обслуживать интересы семьи сначала Генсека, а потом и Президента страны.

2) Быть академическим, обслуживать научные и личные интересы академика Д.С.Лихачева, его камарильи, которая быстро набилась в Президиум Фонда…

3) Быть общенародным, обслуживать интересы областей, краев, республик, решать конкретные задачи развития культуры на местах.

Борьба этих течений и составляет историю становления и развития Советского фонда культуры. Может, потом исследователи скажут, что получилось на самом деле. Мне же по горячим следам кажется, что эта борьба истощила Фонд, забрала его силы, а когда дело подходит к итогам, то они плачевны — Фонда, как мощной общественной структуры, не состоялось. Много нового, интересного внес Фонд как зачинатель и первооткрыватель дел (благотворительность, попечительство, меценатство, аукционы, личные коллекции, дары и т. п.), но все быстро тиражируется, затирается, становится будничным и обычным. Каждый день находить новое невозможно. К кропотливой работе мы не приучены. Да и вообще Фонд без акций громкого звучания жить не может, а чтобы были акции, надо много сил и труда положить. На это многие «академики» просто не способны.

30 января. …Я не считаю дальше возможным оставаться в Фонде, принимать участие в его работе и подаю в отставку. Третьего не дано!

Попросил поручить С.Шмидту[117] сегодня же информировать об этом Лихачева и завтра находить решение. Мне всё это порядком надоело, тошнит от всякого рода схем, да и стыдно смотреть аппарату в глаза.

На том и порешили.

Доволен, что инициатива сохранилась за мной. Как-то легче от сознания того, что тяжелый груз, который давит плечи пять лет, можно сбросить. Может, даже чуть опоздал, а может, и как раз.

Тут есть один подвох: я всегда думал и боялся, что инициативу проявит Д.С.Лихачев. То, что мы не симпатизируем друг другу, и ему, и мне ясно давно. Раскол начался после опубликования им в газете «Известия» заметки «Как бы не стать нам обкомом культуры». Он вылил на всех нас, особенно на меня, ведро грязи. Хотя подлинной подоплекой был факт, что его не берут в поездки М.С.Горбачева за рубеж. С какой обидой на Р.М. он мне говорил несколько раз. Я, естественно, информировал автора обиды. Пришлось надавить и убедить, что его надо брать в Америку. Всё было решено в последний момент, а посему он полетел в Америку, а статья о Фонде уже была сдана в «Известия». Более того, зная о возможности ее появления, академик в самолете начал писать заметки о концепции Фонда и методах организации его работы.

Вернулся из Америки, а статья только что вышла. Произвела шоковое впечатление на многих, но прежде всего на Р.М. Трудно передать ее возмущение тоном, характером статьи. Ни одного доброго слова о Фонде. Так нельзя!

Это ударило и по престижу семьи Президента. Долго собирались обсуждать, но так и не состоялось настоящего разговора. По Фонду нашему, да и по всем фондам был нанесен страшный удар, последствия которого сказываются и сейчас, будут сказываться и дальше.

Мне понравилась в этой борьбе Раиса Максимовна Горбачева. Ее две реплики:

— когда речь зашла о средствах, полученных на лотерее, он [Лихачев] заявил, что был лично у Н.И.Рыжкова и тот ему выделил деньги и только он несет материальную ответственность за их расход.

Она: а я считала, что деньги выделили всем нам, и мы все несем ответственность за дела Фонда.

— начал толковать, что ему лично очень тревожно за имидж Фонда, его авторитет.

Она: это тревожит всех и, когда появляются личные статьи в «Известиях», становится непонятным, кем и зачем создан Фонд, какую роль в нем играет Президиум.

6 февраля. Была Н.И.Катаева-Лыткина[118] — хранительница квартиры М.Цветаевой. Человек она мужественный, настойчивый, и сделали мы великое дело, что сохранили, а теперь и на средства Фонда восстановили дом Цветаевой. Она благодарна и сожалеет, что наше сотрудничество прекращается. Верит, что я буду постоянным гостем дома. Блажен, кто верует!

Приходится лишь сожалеть, что Фонд содержания центра не выдержит. Надо много средств. Хорошо, что взяли на себя, но плохо, что отказались от участия государства. Может потом обернуться бедой. Правда, об этом я пока промолчал. Пусть открывают. Там видно будет.

14 февраля. Последний день в этой должности в Фонде культуры. Когда вздыхают, говорю, что «всё имеет свое начало и свой конец»…

…Трудно сейчас сказать, жалею или не жалею, что ввязался в это дело. Сложно всё. Многое при начале казалось более ясным, чем в конце. Первый год, когда речь заходила о замыслах и задачах, я по три часа толковал о том, что такое Фонд и что он может. Теперь же я не нахожу и 20-ти минут, чтобы убедительно сказать, что же сделано, хотя сделано немало. Всё дело, видимо, в том, что в области привык к реально осязаемым результатам, а здесь много общего, вздыхательного. Мало же конкретики…

…Как ни страшно признаваться, но так и не нашли ту нишу в культуре, которую мог бы собою, своими делами заполнить Фонд. То же краеведение — наша забота, но мало реального, ощутимого, значимого. Сказывается у ученых академический подход — провели конференцию, значит, сделали дело. Много эпизодического, случайного.