Душа между телом и духом - [5]
Многие люди думают, что уже имеют свободу, но сущностная психология считает, что к ней ведет только физическая, эмоциональная, интеллектуальная и духовная работа. В самом деле, свобода это не свойство человека, но возможное приобретение.
Но почему же человек скорее животное, чем по-настоящему человек? И почему он так легко поддается влиянию воспитательных обусловленностей?
Г. И. Гурджиев, подтверждая научные данные, описывает человека как трицефала, существо с «тремя мозгами».
Первый мозг управляет физическим телом и инстинктивной жизнью: у него есть склонность к агрессии с неумеренным чувством обладания (жадность, территориальность). Это самый старый мозг, также называемый «мозгом рептилий»: птиц, змей, крокодилов и черепах.
Второй мозг, лимбический, управляет эмоциональной жизнью с ее настроениями, желаниями, чувствами и поисками удовольствий. Более развитый, чем первый мозг, он запускает функцию обоняния и распространяется на всю эмоциональную сферу. Это тоже древний и животный мозг.
Третий мозг – это мозг интеллектуального центра, «неокортекс». Самый молодой с точки зрения эволюции, он является для человека источником возможности подняться над животностью, развивая способность мышления, характеризующей человека. Культура, искусство и технологии находят свое начало здесь. Интеллектуальный центр контролируется неокортексом.
Учитывая, что две трети человеческого мозга все еще несут отпечаток животности и что самая поздняя часть не очень развита, неудивительно, что человек и человечество сегодня контролируются животными реакциями в поведении. Некоторые из них относятся скорее к инстинктивной жизни, такие как агрессия, сексуальный инстинкт, соревновательность или инстинкт обладания, жадность и эгоцентризм; тогда как другие больше связаны с эмоциональной жизнью, такие как желание доминировать, страх, ревность, гордыня и тщеславие.
Дело в том, что причину индивидуальных несчастий, так же как и коллективных трагедий нужно искать в живучести этого поведения, проистекающего из животного мира: от драмы на почве страсти (ревность, сексуальность) до этнических и экономических войн (инстинкт собственности, жадность).
Вопрос в том, как избежать негативных побочных эффектов, связанных с реальностью присутствия животных инстинктов? Каково надлежащее место животной природы в человеке? Как можно заставить ее служить эволюции высшего, помня о том, что интеллектуального центра, то есть мыслительного, недостаточно? Во всяком случае, до настоящего времени было недостаточно…
Но прежде чем искать ответы на эти вопросы, рассмотрим другие виды обусловленности, которым подвластен человек, живущий в обществе. В противоположность тому, что воображают многие, обусловленность – это такой же ограничивающий фактор, как и животные инстинкты, описанные выше! Мы должны помнить об этом факте, в противном случае мы не сможем понять человеческое поведение с его парадоксами и противоречиями, например, между реальными возможностями и противоположными желаниями, реализмом и требованиями, мыслями и эмоциями, благими намерениями и результатами, предрассудками и реальностью!
Три категории обусловленности напрямую связаны с тремя видами мозга: физический мозг и рефлекторная обусловленность, эмоциональный мозг и обусловленность удовольствие-страдание, интеллектуальный мозг и подражательная обусловленность. Точно так же, как мы не можем пренебрегать нашей животной реальностью, мы, очевидно, должны признать, что некоторая обусловленность необходима в нашей общественной жизни, в том числе для нашего выживания.
Рефлекторная обусловленность физического тела это соединение естественной потребности с внешними стимулами, которые не напрямую связаны с ней. Пример: возьмем естественную потребность – голод и внешний стимул – колокольчик, сообщающий время приема пищи. Этот последний вызывает слюноотделение и ощущение голода. Павлов отлично описал этот феномен в его экспериментах с собаками.
Обусловленность «удовольствие-страдание» более связана с поиском, чем с вызванным рефлексом: поиск вознаграждения (удовольствие) или желание избежать наказания (страдание).
Наконец, подражательная обусловленность связана с необходимой социализацией и потребностью идентификации. Большая часть нашего воспитания основана на этом процессе: это начинается с личной гигиены и распространяется до более изысканного знания правил хорошего тона, проходя через всю гамму социальных отношений – физических, эмоциональных или интеллектуальных. В этом контексте наиболее тонкая и самая разрушительная обусловленность связана с тем, что человек принужден верить в определенные вещи. Типичный пример шовинизма: воспитание в гордости быть французом, американцем или русским… Это означает, что многие отношения, мнения, убеждения и мысли были внушены этим воспитанием: мы буквально идеологически обработаны, и эти принуждения, связанные с обусловленностью, настолько же сильны в нас, что и наши природные инстинктивные принуждения.
