Душа и слава Порт-Артура - [65]

Оку, основываясь на агентурных данных, знал, что русские не намерены разворачивать главные силы у входа на Квантунский полуостров, и все же не решался начать наступление. Утром 11 мая он уже отдал приказ, но через несколько часов, когда войска начали выдвигаться на исходные рубежи, отменил его и целый день в сопровождении адъютантов и иностранных наблюдателей объезжал дивизии. Сколько раз вглядывался он в далекие очертания русских укреплений!

Русская оборона на перешейке южнее города Цзиньчжоу представляла цепь опорных пунктов, расположенных на небольших холмах с понижающимися к заливам скатами и соединенных стрелковыми траншеями. Всего было построено 13 батарей, пять редутов и три люнета. Траншеи, протянувшиеся по фронту более трех верст, рыли в два яруса, с козырьками от шрапнели и бойницами для стрелков. Перед траншеями сплошь стояли проволочные заграждения в шесть рядов кольев. В наиболее опасных местах зарыли 80 фугасов. И все-таки позиция имела существенные недостатки: фланги ее совершенно открыты для обстрела с моря; 65 орудий и десять пулеметов установлены скученно на открытых позициях; боекомплект на каждое орудие составлял не более 100–150 снарядов. В довершение всего генерал Фок, осуществлявший общее командование и имевший под началом свыше 18 тысяч солдат, выделил для обороны, по сути дела, один 5-й стрелковый полк полковника Третьякова, усиленный несколькими охотничьими командами, всего около четырех тысяч человек. Японцы превосходили русских по артиллерии в три раза, по личному составу почти в десять раз. Конечно, можно было предположить, что по мере необходимости Фок будет умело маневрировать резервами, но дальнейшие события не подтвердили этого.

В ночь на 12 мая отроги горы Самсон, густо поросшие гаоляном и чумизой, заполнили войска. Так и не дождавшись канонерок, Оку отдал повторный приказ о наступлении, и японские войска начали выдвигаться на исходные рубежи.

В 4 часа утра, с первыми лучами солнца, заговорили японские пушки. Густые колонны солдат пошли на штурм. Немедленно открыла огонь и русская артиллерия. Сила и эффективность его была настолько высока, что уже в первые полчаса японская пехота понесла тяжелые потери. Густой дым от горящих кварталов Цзиньчжоу перемешивался со сплошной стеной пыли, поднятой разрывами. В дыму белыми хлопьями рвалась шрапнель, мелькали фигурки перебегающих японцев. Скоро пехота залегла. И тогда японская артиллерия перенесла огонь на русские батареи. Началась контрбатарейная борьба. Вот тут-то и сказалось неправильное расположение русских огневых позиций. Открытые как на ладони и выстроенные колесо к колесу, русские орудия становились легкой добычей японских батарей, стрелявших с закрытых позиций. Положение усугубили появившиеся в седьмом часу японские канонерки. Под усилившимся огнем вновь поднялась в атаку японская пехота и наконец-то заняла горящий и полуразрушенный Цзиньчжоу. Успеха добилась 4-я дивизия. Правда, до основных русских позиций было еще далеко, но на левом фланге чувствовалась победа. К 11 часам утра замолчали последние русские пушки. Большая часть их была разбита, у остальных кончились снаряды. Вновь засвистели рожки, и зеленоватые мундиры японцев замелькали перед проволочными заграждениями, скучиваясь у проходов. И вновь сначала дрогнула, а потом и побежала эта масса наступающих. Теперь 4-ю дивизию остановил только ружейно-пулеметный огонь.

В плачевное положение попала 1-я дивизия японцев, наступавшая в центре. Выдвинутая несколько вперед, она пошла в атаку по открытой местности и понесла большие потери еще при сближении. Не было достигнуто даже мало-мальского успеха, и пехота надолго залегла.

И уж совсем плохо пришлось наступавшей на правом фланге 3-й дивизии. Так же, как в центре, местность здесь была совершенно открытая, а огонь русских очень плотный. В 10 часов утра в бухту Хунуэза вошли канонерская лодка «Бобр», миноносцы «Бурный» и «Бойкий». Действовали они под обшей командой командира «Бобра» капитана 2 ранга Шельтинга. Выйдя на огневую позицию, корабли открыли огонь сначала по наступающей пехоте, а потом по батареям противника. Результат был исключительный. Японские пехотные полки понесли такие потери, что не проявляли активности до конца сражения. Практически полностью была подавлена и артиллерия. Немногим более часа вели стрельбу корабли и, только расстреляв весь боекомплект, ушли в Артур. Адмирал Того после недавних неудач даже не пытался помешать русскому отряду, хотя под рукой у него совсем недалеко, у островов Эллиот, находились три броненосца, четыре крейсера и более десятка миноносцев. Впрочем, и Витгефт плохо воспользовался любезностью противника, хотя посылка даже ограниченного отряда доказала действенность фланговой поддержки сухопутной обороны.

К полудню наступление японцев окончательно выдохлось. Прекратила атаки пехота, а потом замолчала и артиллерия.

Генерал Фок находился во время боев на Тафаншанских высотах, более чем в шести верстах от передовой. Здесь располагались главные силы дивизии, готовые к немедленному вступлению в бой, но пока в деле участвовали только тяжелые орудия, с методической последовательностью посылающие снаряды на левый фланг все той же 3-й дивизии. Отсюда даже в бинокль поле боя представлялось медленно бурлящим, завешенным пылью и дымом клочком земли. Фоку скоро надоело рассматривать эту картину. Донесения адъютантов были противоречивы. Сводились они к тому, что японцы остановлены, однако и у нас значительные потери, особенно в артиллерии. Все посыльные в один голос твердили об отсутствии снарядов и просили подкреплений. Это тоже вызывало раздражение Фока. Нимало не смущаясь присутствием находившихся тут же командиров других полков, не заботясь о дальнейшем ходе боя, Фок приказал подать лошадь. В сопровождении чинов штаба едва ли не в самую критическую минуту боя командир дивизии отправился в тыл для выбора позиций на случай противодействия возможному десанту! Для общего руководства был оставлен престарелый генерал Надеин, впрочем, без права принятия решения…