Дурная Слава - [36]

— Поймите, я люблю другого, — важно сказала Полина, она была пьяна. — Это высокое чувство- любовь. Разве вы это можете понять? Вам ведь все одно надо — тыры-пыры восемь пыров!

— Далеко еще до вашего дома? — поторопил Бен.

— Что, не терпится? — понимающе и одновременно саркастически произнесла она. — Настоящий самец.

— Терпение действительно на исходе, — признал Бен.

— Я люблю его! — закричала она, даже пьяная она была красивая. — Я люблю Жоржика!

Вы его видели тогда.

— Кузькина! — подтвердил Бен. — И ради бога. Пусть купит подтяжки, а то у него штаны свалятся.

— Какие ты вещи говоришь, Магерамов! — вскричала Полина. — Это интимные вещи!

Разве о таком может сказать дев-вушка! — и она громко икнула.

Когда Бен остановился у подъезда девятиэтажного дома в Старом городе, его мучения не кончились. Полина никак не желала уходить, и, не отпуская ручку двери, продолжала нести ахинею о том, что он домогается ее и только и ждет, чтобы нырнуть к ней в постель.

— Не надейся! — она вальяжно помахала у него перед лицом пальцем.

— Только не теперь! — выпалил Бен.

Довольно грубо отстранив девушку, он расположился спиной к ней, расстегнул штаны и выпустил гейзер на свободу.

— Ты что, Магерамов, с ума сошел? — она норовила зайти перед ним, и он уворачивался, чтобы ее не задеть, но остановиться не мог. — Ответь, Магерамов, сейчас же! Как ты можешь вести себя с женщиной! С дев-вушкой! — она опять икнула.

От потрясения она начала трезветь.

— Я еще не видела таких наглецов как ты никогда! — заявила она. — Что ты за человек, Магерамов? Кто ты на самом деле? Откуда ты взялся? Никто, запомни, никогда себя так со мной не вел!

Она ушла, рассерженно хлопнув дверью. А Бен испытал двойное облегчение.

Однако на следующее утро она позвонила сама и попросила подойти к кофейному автомату на третьем этаже, выдающему дурно пахнущую бурду в мятые бумажные стаканчики. Полина была одета в вызывающую мини-юбку и черные чулки и выглядела потрясающе.

— Нам только что сообщили, что Краюшкин умер от сердечного приступа, — сообщила она.

— Ну и что? Это я еще вчера знал.

— Это ложь! Его убили! — воскликнула она, заставив нескольких человек обернуться на вопли.

Бен отвел ее за локоть в сторону.

— Успокойся! С чего ты так решила?

— Следователю я соврала, что Краюшкин никогда не спускался вниз, на самом деле он часто там бывал, особенно в последнее время. У него были там дела.

— С чего ты решила, что они явились причиной смерти? У него могли быть там знакомые.

— В последнее время он стал очень скрытным и дерганным. Его пытались запугать.

Ему кто-то часто звонил и молчал в трубку.

— Само по себе это ничего не значит. Когда я ошибаюсь номером, то очень часто тоже молча кладу трубку.

— Но этот некто трубку не клал! Краюшкин один раз разорался до посинения, но ему так и не сказали ни слова, и он был вынужден первым положить трубку. Его пытались запугать, а потом когда не получилось, убрали.

— Это все домыслы. За что его надо было убирать?

— Потому что он вел собственное следствие! Он часто стал отлучаться, я думаю, он за кем-то следил.

— Знаешь, в таком случае нам тем более не надо проявлять инициативу. Пусть этим занимается следствие.

— Следствие закрыто!

Она приблизилась к нему вплотную, взялась за пуговицу и попросила:

— Помоги мне, Магерамов.

Чувство самосохранения и груз самодовлеющих проблем, косари, Вагнецов — все отступило, и Бен почувствовал одно лишь желание. " У мужчины две головы", — вспомнил он восточную мудрость.

— Что я должен делать? — впоследствии ему казалось, что эти слова произнес кто-то другой.

— Следователь забрал все личные вещи и документы Краюшкина, но у того был железный ящик, о котором знала только я. Он прятал его в архиве рядом с кабинетом, а ключ носил всегда с собой, в кармане пиджака. Когда его убили, он был в рабочем халате, а пиджак остался на вешалке. Я ключик вынула, — она достала ключ.

— Держи у себя, — быстро проговорил Бен.

— Значит, сегодня без десяти пять, после того как все уйдут, — заговорщицки сказала она.

Бен смотрел вслед Полине, вернее на ее изумительные ноги, и думал, какие же мужики дураки, что покупаются на такую ерунду.

На ежедневном совещании произошел новый стык с Преловой, когда она в категоричной форме заявила, что с «этим» в одной комнате находиться не собирается. Бен с готовностью поднялся, неприятно было, на душе кошки скребли, а что делать, у них мужья моряками плавали вместе, но Ерепов воспротивился:

— В интересах дела должны остаться все.

И не угадал.

— Тогда уйду я, — сказала Прелова и ушла.

Бен почувствовал вину, хотя радоваться надо бы за такой исход, но такая уж у него нервно-имунная система. Из себя не вынуть и на вешалку не повесить. Вместе с ключом. Весь рабочий день Бен думал про тот ключ. Как в старом анекдоте: "Находясь на практике в зоопарке, студент Иванов совершил открытие, в результате чего из клетки сбежал лев". Каких львов они готовятся выпустить? Ему это надо? У Бена возникла идея не идти на встречу и навсегда забыть об этой девице с изумительными ногами. Но женские ножки в ажурных чулках оказались не той вещью, которую так легко выкинуть из головы. Ровно без пятнадцати пять он запер кабинет и спустился на первый этаж. Отдел кадров напоминал курятник — бабье одевалось.