Дурная Слава - [24]

Он выбрался из машины и, подозвав напарника, велел сторожить задержанного. Бен понял, что все пропало.

Артем сидел на лавочке в скверике. Обычный подросток, на точеном носике пижонские очечки в золотой оправе. Густые темные волосы уложены в модную стрижку.

Единственное, что обращало на себя внимание, это некоторая скованность, впрочем, не сразу просматриваемая.

Бен опаздывал на час, но стоило Ларисе заикнуться о том, чтобы уйти, как Артем непреклонно одернул ее.

— Будем ждать, пока папа не придет.

— А если он до ночи не появится?

На лице Артема проявилось плаксивое выражение. Ларисе знала, что он сейчас начнет кричать, один раз приступ начался прямо в магазине, тогда Артем голосил, не переставая и не обращая ни на что внимания, и продолжал выть даже в милиции.

Впрочем, оттуда, прояснив ситуацию, их поспешили спровадить. Артем бился в истерике до тех пор, пока не примчался Кривошеев и не сделал слоновью дозу антидепрессантов. С тех пор Лариса перестала пытаться приструнить сына и делала все, о чем бы он ни попросил.

— Конечно, будем ждать, — торопливо согласилась она. — Хочешь пирожочка?

Пирожки продавали на другой стороне улицы, матери не хотелось оставлять его одного, но успокаивало, что Артем все время был на виду. Мальчик сидел практически неподвижно. По соседству на лавочку опустились две вертлявые девчушки, и Лариса заторопилась обратно. Когда она протянула завернутый в целлофан беляш, Артем не стал его сразу брать, а показал руку и спросил:

— Проверь, чисто?

— Чисто, — подтвердила она.

Девчонки с любопытством переглянулись. Артем протянул вторую.

— Чисто?

Она подтвердила.

— Пирожок чистый? — он взял его, оглядел со всех сторон. — Точно чистый? — откусил и показал откус матери. — Это что? Мясо? Чистое?

Девчонки переглянулись и прыснули. Лариса, стараясь не обращать внимания на них, наклонилась и посмотрела на пирожок.

— Чистое? — требовательно повторил Артем.

— Да.

— Точно?

И тут девчонок прорвало. Захохотав, они сорвались с места. Не потрудившись удалиться более чем на пару шагов, они стали копировать услышанные от мальчика интонации:

— Чистое? Точно чистое?

— Идите отсюда, вы, твари! — крикнула она вне себя.

— Сама ты корова! — отозвались вертушки, но все же, наконец, ушли, посмеиваясь и шушукаясь.

Теперь это мой крест, безысходно подумала Лариса. Смех и шушуканье за спиной.

Кто ж за него замуж пойдет, за больного, когда он вырастет. Да и доктора не разрешат убогих плодить. Стало быть, внуков ей не дождаться.

— Ну и что, мы и так проживем, — сказала женщина вслух. — Не обращай на них внимания, сынок.

Занятый жадным поеданием пирожка, Артем не отозвался. Он всегда ел так — торопливо, роняя куски и давясь. Побочный эффект, пояснял Кривошеев.

Где же Бен, зло подумала женщина. Ему не нужен сын, ему никогда никто не был нужен. Он ее никогда не любил.

— Сейчас папа придет, — проговорила она. — Он тебя любит. Все будет нормально.

Сама лихорадочно прикидывала, что бы придумать, чтобы увести сына домой. Уже темнело. Артем проглотил остатки пирожка, старательно облизал жирные пальцы.

— Можно идти домой, — сказал он неожиданно.

Лариса обрадовалась.

— Конечно, пойдем. А если папа придет, он позвонит нам по мобильному телефону.

— Он не придет, — уверенно возразил Артем.

— Откуда ты знаешь?

— Мне сказал об этом тот, кто всегда ко мне приходит и велит все проверять.

Ларисе показалось, что она оглохла. Ее ударили в самое больное место.

— Кто тебе сказал? — спросила она одними губами.

— Я тебе разве не говорил? Его зовут Веничка.

9

Следующее утро началось с аврала. Афинодору с утра понадобился редко встречающийся модульный блок новой фирмы «Кранкель». Ерепова как назло на месте не оказалось. Он так и не соизволил появиться во время всей эпопеи.

Бен начал понемногу привыкать, что шефа не бывает по утрам. Судя по бешеной работоспособности Ерепова, у него имелся такой неистощимый запас сексуальной энергии, что он не успевал израсходовать его ночами и «достреливал» по утрам.

Афинодор как всегда ждать не мог. Ситуация была хоть и не аварийная, но весь подвал опять бездельничал.

— Знаешь, сколько стоит простой лаборатории? — напирал завлаб. — Сколько эти лоботрясы получают? И все из-за никудышного сшивателя?

Сшивателем он называл модуль "Швакель чипс 410" стоимостью в сто тысяч евро.

— Вечно ты мне запчасти за сто штук подсовываешь! — в сердцах воскликнул Бен. — Ты же знаешь, мне запрещено тебе помогать. Жди вон Ерепова.

— Он тебе же первому голову и оторвет. Мы же плановые испытания срываем.

— Если я опять подпишу, то мне точно головенку открутит.

Афинодор предложил встречный план.

— В прошлый раз я был не прав. Тут уж ничего не исправишь. Но в этот раз по-другому поступим. У меня есть накладная от нашего филиала в Бычьих Валах. На них сшиватель и отпишем. Вариант беспроигрышный. Никто толком и не поймет, куда 410-й ушел. Ну, явно не мне. Филиал жрет запчасти как динозавр, одним модулем больше, никто ничего не прочухает.

И Бен соблазнился. Филиал действительно в сутки получал столько запчастей, что только их перечни занимали целые простыни. И Бен подписал. Афинодор жадно схватил листок и сразу позвонил на центральный склад. Это Бена насторожило, обычные запчасти хранились на местном складе. Он почуял, что сделал что-то не то, и может опять влипнуть, но было уже поздно. Старик опять обвел его вокруг пальца.