Дурная Слава - [21]

— Да не злюсь я на тебя! И вообще у меня чудесное настроение. Я к сыну еду!

Афинодор посумрачнел.

— Не надо тебе ехать!

— Это почему? Ты, наверное, не понял. Я не по работе, я по своим семейным делам.

Афинодор выпучил глаза, Бен даже напугался, что тому нехорошо, знавал он одного такого товарища, падающего в обморок с открытыми глазами. Старик понес совсем уж не вразумительное. Что-то про аварии, про неспокойную дорожную обстановку, про час пик.

— Меня сейчас ничто не остановит. Еще неизвестно когда безопаснее ездить, в час пик или когда никого нет. Бывает, что две машины на весь город не могут разъехаться.

— Почему неизвестно, известно, — внятно произнес Афинодор.

— Ты что предсказатель? — впопыхах бросил Бен, он уже шел к лифту, но Афинодор цеплял его за рукава.

— Почему я?

— Тогда кто? "Кентавр"? — хмыкнул Бен.

— Я тебе говорю, забудь по него! — со стариковским отчаянием выпалил Афинодор, и только сейчас Бен обратил внимание, насколько он старый, даже древний.

Стариковские страхи сродни детским, однако не совсем тот случай. С «Катакомбы» дед ведь успел слинять, и его мало того, что даже не посадили, так еще и завлабом взяли в саму "Росу"- фирму-убийцу. Спрашивается, за какие такие подвиги?

Что будет, если сейчас спросить у него про щит, подумал Бен. Странно ведет себя дед. У него и так карт-бланш по всем направлениям, а он темнит, окольными путями запчасти достает. Полное ощущение, что он в своем подвале собирает не «Кентавра», а совсем иного зверюгу. Что если спросить? Бен предугадал его реакцию. Засмеется, наверное, сведет все в шутку, а сам будет есть его колючими глазками из-под косматых бровей. Не есть, а поедом жрать, лихорадочно соображая, не много ли знает товарищ, не пора ли позвать его в подвал, да и грохнуть там, прикопав в углу. Вон они штольни, до самого моря.

Бен решил ничего не спрашивать и нырнул в лифт.

— Ты хоть пристегнись тогда! — крикнул Афинодор в быстро сужающуюся щель между закрывающимися створами.

Бену некогда было думать о странностях поведения Афинодора. Ворота подвального гаража автоматически поднялись, он вывел «Ниагару» и нога сама собой нажала на газ. Он не был лихачем, но не в этот раз. Он несколько раз подряд проехал на желтый, а один на красный. Ему орали, он только улыбался в ответ.

Добраться до центрального парка Бен планировал за четверть часа, оставив получасовой запас до встречи. Невнятное предупреждение Афинодора давно вылетело из головы, и теперь ничто не могло помешать долгожданной встрече. Когда он, свистя покрышками, лихо вырулил на кольцо у Мотолюбителя, гораздо дальше на Южном шоссе почти параллельным курсом начал движение тяжелый четырехосный грузовик «Тантра», груженный монолитной стальной плитой весом более трех тонн.

Кромки плиты были столь остры, что стропальщик, решив проверить крепеж, поранил руку, и в одном месте на плите алело зловещее пятно.

"Тантра", несмотря на могучий тысячесильный мотор, ехала гораздо медленнее «Ниагары», и Бен бы неминуемо нагнал грузовик, если бы на ближайшем перекрестке тот не свернул и не углубился в город, отдалив таким образом неминуемую встречу. Бен успел доехать до следующего перекрестка и теперь, сам не зная того, двигался с грузовиком строго параллельно, лишь отставая метров на триста.

Достигнув следующего светофора, «Тантра» повернула направо, и ее курс строго перпендикулярно уткнулся в курс Беновской «Ниагары». По пути водитель «Тантры», седой грузный человек, обогнал сдвоенный автобус-гармошку 28-го маршрута, битком набитый усталыми рабочими, возвращающимися с судостроительного завода. Для этого ему понадобилось прибавить скорости, заставив заскрипеть троса, удерживающие неподъемную плиту. Так что при подъезде к светофору скорость грузовика была приличной, не менее 80-ти километров час.

Водитель внимательно смотрел на приближающийся светофор, готовый нажать на тормоз даже при мигающем зеленом. Однако зеленый горел ровно и уже довольно долго, утверждая, что грузовик успевает проскочить. В это время к тому же перекрестку летел Бен. Он не видел, что произошла какая-то несогласованность и, несмотря на то, что перпендикулярному потоку продолжал гореть зеленый, ему красный погас и зажегся желтый. Он еще колебался, продолжать ли давить на газ или слегка сбросить, потому что, судя по всему, он достигал перекрестка скорее, чем желтый сменится на зеленый.

Внезапно на проезжей части возник ребенок. Белокожий и совершенно голенький и безволосый. Он не кричал и молча смотрел на несущийся на него автомобиль.

Бен не понял ни тогда, ни после, как он успел среагировать. На полном автомате ноги перескакнули на педали сцепления и тормоза. Колеса с визгом заблокировались, но не одновременно, а с миллисекундной разницей во времени, вследствие чего «Ниагару» стало разворачивать и выносить левым боком вперед.

Истошно реванул клаксон и еще один лихач на новом с иголочки «Ягуаре» увернулся от уже неуправляемой «Ниагары» и пронесся вперед через перекресток, прямо под колеса груженой «Тантры». Грузовик истошно затормозил и, порвав стальные троса и проломив борта, плита пришла в движение. Всего этого Бен уже не видел, потому что неуправляемую «Ниагару» развернуло поперек движения и, перескочив через бордюр, она въехала в лоток с арбузами.