Дурная примета - [5]

И ушел, не попрощавшись.

— Ну, что? — спросил за ужином брат.

— Сделала, как ты сказал…

Присутствующая тут же Лилия попросила с жалкой улыбкой на лице:

— Да оставил бы ты, Олег, молодых в покое. Пусть сами решают…

Знать, слышала утрешний разговор.

Олег, не дослушав фразы, резко перебил жену:

— А ты бы, курица, вообще не вмешивалась! Не твоего ума это дело. Знай свое: кухню да ребенка, и не лезь, куда не просят. Тоже мне заступница нашлась…

Лилия сразу же сникла и во время остального ужина больше ни одного слова не произнесла. А когда все встали из-за стола, то молча начала собирать посуду.

Ирина ушла в свою комнату. Безучастно ко всему размеренно и монотонно тикали часы. Где-то за шторами, безуспешно борясь с законами физики и прозрачностью стекла, нудно жужжала муха. На душе было гадостно и тревожно.

…После того нелегкого и малоприятного разговора с братом прошло несколько дней. Острота обиды немного притупилась, но не отпускала. Попыток тайно встречаться с Иваном она не делала — не желала портить отношения с братом. И Иван к ней с вопросами не подступал, хотя с Олегом общался постоянно. О чем они шептались или переговаривались при встречах, Ирина не знала. Расспрашивать брата не желала. Тот мог и не ответить. Хуже того — вновь оскорбить и унизить ее.

На восьмое марта Олег кроме цветов — трех гвоздик — подарил ей косметический набор. А жене — флакон духов. Впрочем, самым трогательным в этом празднично-подарочном событии был не подарок брата, которому, откровенно сказать, позавидовали бы многие сверстницы Ирины, а то, что брат передал и презент от Ивана — яркую коробочку с туалетной водой. Значит, Иван не только не обиделся на нее, но продолжает любить. От этого вновь стало и радостно, и грустно, и тревожно. Юное девичье сердечко затрепетало пойманным воробышком.

Хоть Олег и держался этаким суперменом, которому сам черт не страшен, но от Ирины не укрылось беспокойство, свившее гнездо в душе брата. Что-то серьезно мучило его, находя смутное отражение на лице и во взгляде. Только не спросишь же старшего брата. Да и он вдруг светлел ликом, и тени беспокойства тут же исчезали.

Знать бы бедной девушке, что уже несколько недель Олег вынашивал планы «отмщения» своим соседям. Во-первых, за то, что они живут богаче его. Во-вторых, за то, что был отвергнут Мальвиной, как любовник. Знать бы… Да не дано простым смертным знать чужие помыслы.

Олег и так, и этак «подбивал клинья» к симпатичной соседке, и с лестью, и с грубостью пёр — всё было напрасно. Мальвина его игнорировала. А однажды, когда он был особенно настойчив и навязчив, прямо заявила, что не нуждается в его мужских достоинствах, даже если таковые вообще у него имеются. Заявила с издевательско-пренебрежительной улыбочкой женщины, знающей себе цену.

Как всякий мужчина в шоферской среде, Олег считал, что все бабы слабы «на передок» и дарят свою любовь направо и налево, кому ни попадя, лишь бы этот «нипоподя» брюки носил.

Чего грех таить, встречаются и такие представительницы прекрасного пола. Не часто, но встречаются. Лично Олегу такие особы попадались часто. Даже собственную жену Лилию он сначала соблазнил, потом использовал, не имея серьезных намерений на супружескую жизнь. Женился же от безысходности: Лилия забрюхатела, а его связь с ней была слишком разафиширована, чтобы попытаться отделаться от нее! К тому же ее родители подсуетились. Вот и пришлось окольцеваться… по рукам и ногам себя связать.

А тут — полный «отлуп», как говорил дед Щукарь. К тому же Мальвина не только отказала ему в сексуальных утехах, но и попутно оскорбила колким замечанием о его мужских достоинствах. Этого Олег простить никак не мог. Вот и дал он себе клятву отомстить соседям при удобном случае.

О его домоганиях Мальвина мужу, по-видимому, не поведала, так как тот продолжал приветливо здороваться при встречах. В противном бы случае скандал закатил. И это обстоятельство также бесило, как и сам отказ.

«Совсем, сучка, игнорирует, девственницу из себя корчит»! — покалывало самолюбие.

На работе и в супружеской постели, рядом с пухлым и теплым телом Лилии, он постоянно строил планы отмщения. В разных вариантах. Один хитроумнее другого. Строя планы, он хотел все сделать так, чтобы самому при любом раскладе мщения, оставаться в стороне, в тени.

Олег был продуктом своего времени. Слегка образованным, в меру нагловатым и хамоватым, и очень невоспитанным, но при этом отчетливо понимающим, что пакостные дела лучше всего делать чужими руками.

Откуда же было взяться воспитанию, если оно передается вместе с кровью и генами родителей, с молоком матери, формируется в семье, а не в детском садике и в школе, и тем более, не на улице.

Родители Олега — главные зодчие воспитательного процесса жили мирно, как большинство семейных пар. Основное время они находились на работе, а чуток свободного проводили в хлопотах по обустройству семейного очага. И вечно были в поисках денег. Сначала на ковры и стенку, потом на хрусталь и золотые погремушки в виде колечек, сережек и цепочек. Позже — на цветной телевизор и видеомагнитофон. Затем из кожи лезли и копили на «жигуленка». Сходить в театр, в музей, в филармонию — у них и в мыслях не мелькало. В кино ходили от случая к случаю, и то, когда были помоложе. С годами — ни-ни. Мол пустая трата времени и денег. К тому же телек имеется…