Дурная примета - [43]
Аверина Паромов знал еще по совместной работе в почившем в бозе ОМ-6. Студеникина знал плохо. Новенький… Слышал, что старательный и въедливый оперок.
— Думаю, что поработаем дружно.
— Иначе и быть не может, — вмешался Василенко. — Это когда мы работали не дружно? Что-то такого не помнится!
— Подозреваемый… Крючков еще здесь или уже отправили в ИВС? — поинтересовался Паромов.
— В ИВС. А что? — спросил начальник ОУР.
— Хотел сам с ним побеседовать. Посмотреть собственными глазами, прощупать на «вшивость»: кто такой…
— С ним уже в ИВС работают опера. Часам к семнадцати они подъедут. Возможно, с первыми результатами.
— Дай-то бог!..
— Я просил Подаркову задержаться, чтобы назначить экспертизы, — вновь вмешался начальник СО. — Впрочем, — уточнил он, — биологическую и судебно-медицинскую по подозреваемому она уже назначила.
Глебов пролистывал материалы уголовного дела — еще тоненькую стопочку листков, не прошитых, а только скрепленных в уголке канцелярской скрепкой.
— Копии постановлений о назначении экспертиз имеются. Но отвезли ли сами постановления в бюро экспертиз, не видно… Просил поручить это операм… — доложил он начальнику отдела о проделанной работе, так необходимой для установления виновности подозреваемого.
Производство СМЭ, то есть, судебно-медицинских экспертиз можно было ускорить, переговорив с судебными медиками, попросив их отложить иные дела в сторону и заняться только этими экспертизами. Если упирались, следовало прибегнуть к радикальному средству: «подмазать» их бутылочкой водочки. «Смазка» действовала безотказно. А вот ускорить до двух дней выполнение судебно-биологической экспертизы было невозможно. Никакие подмазки, личные контакты, просьбы высоких руководителей не помогали. Виной тому — технология. А ее, требующее длительного временного процесса, не ускоришь!
— Отвезли? — спросил Алелин начальника ОУР.
— Должны были отвезти, — неопределенно ответил тот, но тут же добавил, извиняясь: — Не проконтролировал… со своей работой закрутился…
— Так отвезли, или должны отвезти? — повысил голос начальник отдела: его начала не на шутку раздражать бестолковость оперативных работников, сплошная неопределенность, отсутствие конкретных данных. — А то следователя просите, взаимодействие обещаете, но сами — ни с места!
Чувствовалось, что Коршунов не в курсе, но он, как истинный опер, «выкрутился»:
— Товарищ полковник, проверю и доложу!
— Всегда так! Когда только научитесь делать все как надо и быть в курсе? Ведь знаете, что спрошу! — посетовал Алелин и окончил с категоричностью, не терпящей любого возражения: — Проверить и доложить! Если не отправлены — немедленно отправить!
— Есть! — отчеканил Коршунов.
— Еще какие вопросы, пожелания? — вновь обратился он к старшему следователю.
— Я, как сами понимаете, дело не изучал, но думаю, что дополнительно допросить жену потерпевшего не мешает. Здесь она или отпущена домой?
— Еще дома, — пояснил Алелин. — Фролов утром докладывал, что вызвана в следственное отделение на послеобеденное время.
— Еще не приходила, — среагировал немедленно Глебов.
— Доставим, нет проблемы, — поторопился предусмотреть последующее распоряжение начальника отдела Василенко. — Самим интересно посмотреть, что за дама?
— Вот-вот! — согласился со своим заместителем Алелин и потянулся к пульту связи, чтобы отдать распоряжение оперативному дежурному. Но дежурный опередил. На пульте загорелся красный огонек внутренней связи и мелодично запел зуммер.
Алелин поднял трубку аппарата.
— Слушаю.
О чем докладывал ему дежурный слышно не было — громкоговорящая связь была отключена. Но докладывал быстро, так как Алелин положил трубку на пульт и сказал:
— Легка на помине. — И пояснил для присутствующих более полно: — Пришла Смирнова и требует встречи со следователем. Но сначала я сам с ней побеседую. Прощупаю, чем «начинена», как только что выразился Паромов. Не возражаешь, старший следователь? — усмехнулся он опять одними уголками губ.
— Только вспомни черта — он тут как тут, — не удержался от саркастического замечания Василенко.
— Это обо мне? — иронически спросил начальник отдела своего первого заместителя.
— Нет! Что вы? — слегка смутился тот. — Я о женщине. Это они всегда являются, как чертик из табакерки. Неожиданно.
— Ну-ну!
Все промолчали, не отреагировав на шутку начальника КМ. Было не до игривого настроения.
— Закругляемся, — стал подводить итог совещанию Алелин. — В двадцать часов в этом же составе плюс опера и участковый с этой зоны с результатами и планами милости прошу.
Все встали и потянулись к выходу из кабинета.
— На, держи, — протянул Глебов материалы уголовного дела Паромову. — Быстренько изучи, составь план и приступай к расследованию.
Паромов молча взял дело. Он и сам знал, что надо изучать, составлять, расследовать. И никто это кроме него самого делать не будет. Так к чему пустые слова.
В маленьком вестибюле, возле кабинета начальника увидел миниатюрную дамочку в расстегнутой меховой шубке, с заплаканным лицом.
«Вот и жена потерпевшего, — отметил машинально. — Симпатичненькая… Интересно, кем она станет через несколько часов: свидетелем, потерпевшей или подозреваемой»?
Историко-детективная повесть о том, как в Курской области обнаружили уникальные золотые сокровища гуннов. Действие повести разворачивается в двух временных пластах.
Две повести о сложной, но такой важной и нужной работе сотрудников милиции, основанные на реальных событиях.
Меч князя Всеволода Святославича, известного по «Слову о полку Игореве» под прозвищем «Буй-тур», вместе с частью старогородского клада, а также многими другими экспонатами и был привезен сотрудниками Трубчевского музея в Курский областной краеведческий. Привезен по просьбе коллег для устроения временной экспозиции в рамках действия федеральной программы о взаимном обмене культурными и историческими ценностями и фондами. С этого начинается запутанная детективная интрига, разворачивающаяся в двух временных пластах. При создании обложки использованы картины «Буй-тур Святославич» из серии художника Андрея Нестерова «На заре Руси» и «Сыщики МУРа» художника Олега Леонова.
Волна, поднятая контрпродуктивной и демонической личностью господина Ельцина, не останавливалась и не затухала. Она уже не была такой явственной, как осенью 1993 года, окропленная не золотом и багрянцем листопада, а кровью россиян, но по-прежнему разрушительной, антигосударственной и антинародной. Ее отрицательная энергия, как ржавчина, как агрессивная кислота, несмотря на то, что стала менее заметной, продолжала подтачивать и разрушать институты государственности, порядка, закона, и самое главное — разъедать души людей.
Исторический роман «Время бусово» рассказывает о войне между германским племенем готов, захватившими плодородные земли между Днепром и Днестром, и славянами, которые в своем стремлении освободиться от иноземного господства вступают в смертельную схватку с сильным противником. На страницах книги оживает эпоха «Великого переселения народов» с ее кровавым хаосом и разными судьбами отдельных людей, а также целых племен и народов.
О рядовых «солдатах правопорядка» — участковых инспекторах, сотрудниках уголовного розыска и дружинниках — хочется рассказать. Хочется поведать без прикрас и фантазий, сделав их героями рассказов и повестей.
В приозерном лесу найден труп неизвестной женщины, которая разбилась, упав с утеса. Похоже, она вела странный образ жизни и никогда не занималась своим здоровьем: ноги не знали обуви, зубы в страшном состоянии, на лице – плохо залеченный след от ожога. Именно по этому следу, когда полиция уже отчаялась установить личность, ее опознала бывшая санитарка интерната для слабоумных. Опознала к собственному ужасу: ведь она была уверена, что покойная и ее сестра-близнец умерли в юном возрасте двадцать лет тому назад… Сара Блэдэль четырежды называлась самым популярным романистом Дании по результатам читательского голосования.
В настоящий том включены остросюжетные повести, посвященные сложной и благородной работе сотрудников уголовного розыска столичной транспортной милиции. Живущий многоликой напряженной жизнью современный железнодорожный узел и оперативный уполномоченный Денисов — главные герои сборника. «Железнодорожный детектив»— так можно условно определить это довольно редкое направление отечественной детективной литературы. Для широкого круга читателей.
Однажды жарким летним вечером трем самым обыкновенным полицейским – Эрику, Аристиду и Виржини – поручают необычное задание: отвезти в аэропорт нелегала, подлежащего экстрадиции. В замкнутом пространстве машины висит тяжелая атмосфера. Виржини и Аристид – две стороны несвоевременного любовного треугольника. А Эрик просто устал от службы и неотвязного запаха смерти.Все становится только хуже, когда Виржини из любопытства вскрывает служебный конверт, содержащий информацию о заключенном. Полицейские узнают, что для их пассажира возвращение домой означает смерть.
Молодая девушка Сиссель Воге перестала разговаривать много лет назад. Однажды утром ее обнаруживают мертвой в собственном доме, спустя год после убийства ее отца, раскрыть которое полиции так и не удалось. А еще через несколько дней бесследно исчезает ее ближайшая соседка – четырнадцатилетняя Туне.Страшное и трагическое прошлое Сиссель неожиданно становится ключом к ее поискам, несмотря на то, что теперь девушка замолчала уже навсегда.
Роман Маури Сариола «Сусикоски и Дом трех женщин» — традиционный детектив с убийствами, совершаемыми из-за наследства.
Сценарий «В душной южной ночи» написан Стерлингом Силлифантом по мотивам книги писателя Джона Белла, создавшего серию романов о негре-сыщике Вирджиле Тиббсе. Однако книга и фильм — совершенно различные произведения. Вирджил Тиббс у Джона была очень близок однотипным, популярным в литературе 30-х образам сыщиков. В сценарии Стерлинга Силлифанта герой картины — личность, переживающая жестокие штормы и бури современной Америки с ее, как всегда, остростоящей негритянской проблемой. Тиббса играет Сидней Пуатье — первый актер-негр, получивший высшую американскую кинопремию — «Оскар» за исполнение главной роли в знакомом советскому зрителю фильме Стэнли Креймера «Не склонившие головы».