Дурная кровь - [25]

— Какой ты добрый мальчик, — погладил его по голове Абраксас и решительно шагнул в бело-голубое пламя, чтобы через секунду очутиться в собственном холле. Следом вывалился Орион.

— Чего-то я не рассчитал, — задумчиво сказал он. — Но чего? Вроде бы эксперименты на людях запрещены, но...

— Орион! — высунулась на лестницу Лорейн. — Господин Абраксас! Рада видеть вас в добром здравии!

— Не такое уж оно и доброе, но еще поскриплю, — буркнул тот, глядя, как вихрем взлетевший наверх мальчишка обнимает мать. — Что у вас там за бумажки, а? О чем речь?

— Я вам все расскажу, только давайте сперва вы присядете...

— Лет на десять, — ляпнул Орион, трогая перила. — Деда, а можно, я по ним съеду?

— Шею свернешь! — воскликнула Лорейн.

— Да не, не сверну, ма... первый раз будто! Просто эти такие гладкие, классные... Можно?

— Давай, — кивнул Абраксас. — Будто я по ним не катался...

— Вау! Серьезно?

— А отчего они тогда, по-твоему, такие отполированные?

Орион с радостным воплем съехал по перилам, вовремя притормозив.

— Кла-асс... — выговорил он. — Драко подрастет, его тоже научу.

— Люциус тебя за это... — начала Лорейн, но осеклась.

— Идем, поговорим о Люциусе, — кивнул Абраксас. — Что там за бумажки и о каком плане твердил твой сын?

Глава восьмая, в которой происходит невозможное

Лорейн спала, вымотавшись до полного изнеможения. Орион, гаденыш, предложил привлечь к делу не только местного адвоката, но и парочку маггловских, молодых, борзых и бедных. Абраксас скрипнул зубами, но согласился при условии, что встречи будут проходить на нейтральной территории.

Брайн и Сторм (кажется, Орион выбрал их только за фамилии) вцепились в дело зубами и когтями. Их, конечно, пришлось посвятить в некоторые подробности и подучить, чтобы могли сойти хотя бы за сквибов, но они, похоже, достаточно гибко мыслили... И еще подсчитали курс галлеона к фунту, после чего решили, что поверить могут в кого угодно, хоть в пришельцев с Марса, хоть в розовых летающих слонов и изучать их право, если те платят такие деньги! (Надо было, конечно, еще и легализовать их в магическом мире, но это Абраксас провернул легко, и маленькая контора "Брейнсторм" моментально прописалась на Диагон-аллее.)

Вот только время шло, а Люциус оставался в Азкабане. Миновали уже и рождественские каникулы; на письма от Дамблдора Абраксас отвечал предельно вежливо и вместе с тем предельно хамски. Дескать, внука не вернет, пока не увидит сына...

— Сегодня слушание дела, — сказал Орион, потыкав мать пальцем в бок. — А нас не пустили, скоты.

— Не ругайся... — пробормотала она, прижимая сына к себе.

Сам-то по себе план был неплох: молодые адвокаты нарыли уйму прецедентов, когда преступник действовал под Империо, ну а Метка — насильно поставили, шантажируя жизнями родных и близких, и куда ты денешься? Старый маг-адвокат вместе с Абраксасом накатал такую речь, что и крокодил бы прослезился… Правда, если верить старшему Малфою, заседали в суде далеко не крокодилы, а куда более мерзкие твари. Так что оставалось только ждать и надеяться на лучшее.

— Ма, а ты че, правда до сих пор любишь папашу? — спросил вдруг Орион.

— Ты ж вроде начал называть его отцом? — не среагировала она на подначку.

— Ну я так… Так че?

— Не скажу. Отстань, дай поспать. Мало ли, деду плохо станет на заседании, придется с ним ночь сидеть...

Орион вздохнул, признавая ее правоту, и пошел вниз. Только бы вышло... Не любил он отца, он его просто не успел узнать, но сейчас болел за него всей душой. Может, потому, что вырос среди ребят, у которых кто из родных отбывал срок, кто уже отбыл, кто готовился сесть... По их рассказам он хорошо представлял, что это такое, но одно дело — обычный мир, в магическом все обстояло намного хуже...

Спустился он как раз вовремя: камин полыхнул бело-голубым, и навстречу вышел Абраксас, тяжело дышащий, опирающийся на трость.

— Деда, что? — кинулся к нему Орион. — Плохо? Позвать кого?

— Никого не надо... ур-роды... Убил бы на месте!

— А... — надежда повисла на волоске.

— Скоро будет. Я не смог на это смотреть, — Абраксас повернулся и пошел к себе, совершенно по-старчески шаркая ногами. — Мерлин, какое унижение...

— Так оправдали все-таки?! — шепотом спросил Орион, не веря своим ушам.

— Да... Ко мне не заходите. Домовика я и сам могу вызвать.

— Хорошо, как скажете...

Орион уже извелся от ожидания, когда в бело-голубом пламени камина появился Люциус, но в таком виде, что сын его сперва не признал.

— Па... — негромко выговорил он, двинувшись навстречу мужчине, упавшему на колени. — Папа...

Наверно, такому ребенку трущоб, как Орион, нужно было увидеть Люциуса не в блеске бриллиантов, не в парадной гостиной, а вот так — в грязной рваной мантии, с замурзанным лицом, чтобы признать в нем отца.

— А ты... ты почему здесь?.. Какой сегодня день? — очнулся вдруг тот.

— Ну, спохватился, — улыбнулся Орион. — Пошли к тебе. Мать только уснула, дед к себе ушел, и я никого звать не стану, учти!

— Не дотрагивайся до меня! — Люциус выставил ладони перед собой. — Какой только я мерзости не собрал на себя... Что за вонь...