Дурман любви - [39]

Она считала эти панталоны до лодыжек совершенно идиотскими – две штанины из белой ткани соединялись на талии обыкновенной тесемкой, а шов посредине начисто отсутствовал. Видимо, это помогало быстрее удовлетворять естественные потребности, но штанины без конца перекручивались, натирая и раздражая кожу. Клари честно попыталась носить их, чтобы ощущать себя настоящей женщиной этого времени, однако долго не выдержала – аккуратно сложила эти панталоны и засунула их в сундук, подальше от глаз. О корсете же и речи не могло быть – она не сумасшедшая, чтобы подвергать себя подобной пытке! Несмотря на огромное количество поглощаемой ею пищи, она сохраняла прежнюю стройность и без труда влезала в свои платья, так что затягиваться в эти обручи не имело смысла.

Затем Клари тщательно причесалась, убрав самые непокорные пряди под гребешок. Ее туалет был завершен. Взяв серое платье и иголку с ниткой, полученные от Сары, она пошла в общую комнату – в ожидании Джека заняться починкой можно было и там.

Летом общей комнатой пользовались довольно редко. Обставлена она была как придется, но на фоне выбеленных стен очень красиво смотрелись изящный диванчик, обитый синим шелком, и удобное кресло в шерстяном узорчатом чехле. Занавесок на окнах не было. Перед креслом стояла деревянная скамеечка для ног, у камина – небольшой круглый столик. Видимо, хозяин дома любил проводить здесь холодные вечера – об этом свидетельствовали лежавшие на столике трубка и шкатулка с табаком. Клари пожалела о втором столике, который отнесла в спальню Джека, – было бы очень неплохо поставить на него подсвечник. В комнате было так сумрачно, что она с трудом различала иглу и, естественно, уколола себе палец.

– Черт возьми! – вскрикнула она. – О Господи! Простите меня, мадам Роза. Я очень стараюсь следить за своим языком, но порой так трудно удержаться.

– Ты говоришь со мной?

На пороге стоял Джек – пугающе красивый в своей белой рубашке с открытым воротом, бежевых бриджах, расшитых бисером домашних туфлях и синем шелковом халате. Волосы его были стянуты сзади синим шелковым бантом.

– Нет, сама с собой.

Клари надеялась, что он не догадается по ее глазам, о чем она думает. Без всякого сомнения, Джек Мартин был чертовски привлекательным мужчиной – прежде никто так не возбуждал ее. Она была поражена: стоило ему всего лишь войти в комнату – и все чувства ее мгновенно пробудились.

– Прости, что я появился перед тобой в неглиже, – сказал он. – Я пытался надеть сюртук, но не сумел справиться с рукавом из-за повязки на левой руке.

– Меня это вовсе не шокирует, – ответила она. – Посмотрел бы ты на некоторых мужчин двадцатого века… по сравнению с их рваными джинсами и грязными майками твое неглиже выглядит безупречным вечерним нарядом.

– Странная же у вас эпоха, если джентльмены одеваются, как нищие, – пробормотал он.

А затем спросил, приподняв своим длинным пальцем краешек платья, разложенного у нее на коленях:

– Что ты делаешь?

– Занимаюсь починкой.

В глазах у него зажглись лукавые огоньки, и она поспешно добавила:

– И жду.

– Правда?

Ну, конечно, он с трудом удерживал улыбку! В кресло он опустился с небрежной грацией – и где только он научился двигаться так непринужденно и легко? Он напоминал ей тигра… или опытного фехтовальщика. Да, именно! Джек походил на актера, исполняющего роль в костюмном фильме. Но для него это было не игрой, а реальной жизнью. Внезапно она поняла, что все попытки захватить его врасплох с целью выведать тайну – просто пустая трата времени. Раз он сам не хочет говорить о себе, следует расспросить других людей – но за пределами Эфон-Фарм. Она была убеждена, что Сара и Мозес знают о Джеке не больше ее самой. Если она хочет разгадать эту загадку, ей нужно на какое-то время отлучиться с фермы и переговорить с теми, кто знаком с Джеком. Какую бы причину придумать?

– Знаешь, Джек, – сказала она, – этой комнате не хватает уюта.

– Я так редко ею пользуюсь, – ответил он, – что мне уже приходило в голову устроить здесь рабочий кабинет. Всем было бы гораздо удобнее. Обычно я сажусь за конторскую книгу в столовой и мешаю Саре накрывать на стол.

– Ты мог бы поставить пюпитр в углу, и все равно осталось бы достаточно места для отдыха, – возразила Клари. – Я имела в виду занавески, ковер, какие-нибудь цветные подушечки… Кроме того, здесь темновато.

– Ты так считаешь?

Он смотрел на нее с любопытством и интересом, явно ожидая продолжения.

– Если тебя волнуют затраты, то это не должно стоить безумных денег…

– Деньги меня совершенно не волнуют, – сказал он. – Ты не составишь для меня список нужных тебе вещей? Я как раз собирался спросить тебя, что ты хочешь купить из одежды. Я буду счастлив исполнить все твои пожелания, если это возможно сделать в Уилмингтоне или в Филадельфии.

– Если бы ты взял меня с собой, я могла бы решить на месте, что именно мне подходит, – вкрадчиво промолвила она.

– Я уже говорил тебе, что о совместной поездке не может быть и речи.

Это было сказано вежливо, но так твердо, что Клари поняла – переубедить Джека ей не удастся.

– Почему, почему мне нельзя ехать с тобой?