Дурак - [28]
— Окаянная Шотландия, — рек я. — Эта Олбания, наверное, мокрейшая, темнейшая и хладнейшая дыра во всей Блятьке. Клятые скотты.
— Ведьмы? — напомнил Кент.
— Потому что окаянный призрак мне сказал, что здесь я обрету ответы.
— Призрак?
— Призрак девахи в Белой башне, ну же, Кент. Рифмы, шарады и прочее. — И я рассказал ему про «смертельное оскорбление трем дочерям» и «безумец поведет незрячих». Кент кивнул, будто все понял:
— А я с тобой иду — зачем?..
— Затем, что тут темно, а я маленький.
— Мог бы Курана попросить или еще кого из солдатни. У меня с ведьмами очко играет.
— Плешь комариная. Они как лекари, только кровь не пускают. Бояться нечего.
— Во дни, когда Лир еще был христианин, нам от ведьм доставалось по первое число. Проклятья на меня телегами грузили.
— Не очень подействовало, я погляжу? Тобой до сих пор детишек пугать можно, а здоров ты как бык, хоть и старый.
— Я в изгнанье, без гроша и живу под страхом смерти, ежели откроют, кто я такой.
— И то верно, пожалуй. Тогда смело с твоей стороны, что пошел.
— Спасибо на добром слове, парнишка, но никакой смелости я в себе не ощущаю. Что там за свет?
Впереди, в чащобе, горел костер, вокруг него кто-то перемещался.
— Теперь украдкой, добрый Кент. Подберемся поближе и потише да поглядим, что там можно оглядеть, а потом себя откроем. Да ползи же ты, Кент, а то ломишь напролом. Шиш!
Через пару шагов моя стратегия себя не оправдала.
— Ты весь дребезжишь, как свинья-копилка в падучей, — рек Кент. — С тобой даже к глухому не подкрадешься — ты мертвого подымешь. Заткни свои ятые бубенцы, Карман.
Я положил колпак на землю.
— Без шапки еще куда ни шло, а вот башмаки сымать не буду. Вся наша украдка пойдет прахом, коли я начну орать, когда под босу ногу мне станут подворачиваться ежи, ужи, ящерицы, колючки и прочее.
— Тогда на, — сказал Кент, доставая из котомки остатки свиной лопатки. — Намажь бубенцы жиром.
Я вопросительно поднял брови — жест изысканный и в темноте совершенно неоценяемый, — пожал плечами и стал мазать салом бубенцы на носках и щиколотках.
— Вот! — Я потряс ногой — мне утешительно ответила тишина. — Вперед!
И мы поползли — пока не очутились у самого края ореола костра. Вокруг него медленно вели хоровод три согбенные карги, а над костром висел крупный котел. Они поочередно роняли в него сученые ошметки того и сего.
— Ведьмы, — прошептал Кент, платя дань богу всего, блядь, до охуения очевидного.
— Вестимо, — сказал я вместо того, чтобы звездануть ему по башке. (Кукан остался сторожить мой колпак.)
Пламя вспрянуло вместе с припевом, и мы приготовились выслушать следующий куплет рецепта, когда что-то скользнуло мне по ноге. Я еле сдержался, чтоб не возопить. Рука Кента тяжко легла мне на плечо.
— Спокойно, парень, это просто кошка.
Опять скользнуло — и мяукнуло. Теперь уже пара с урчаньем лизала мои бубенцы. (Звучит гораздо приятнее, чем тогда ощущалось.)
— Это все твое блядское сало, — прошептал я Кенту.
В банду влилась и третья киска. Я стоял на одной ноге, стараясь держать другую у них над головами; но хоть я и умелый акробат, искусство левитации меня по-прежнему бежит. Посему нога моя, обреченная, если можно так выразиться, стоять, стала моей же ахиллесовой пятой. Одна тварь вонзила зубы мне в лодыжку.
— Ебать мои чулки! — рек я несколько категорично. И подпрыгнул, и заскакал, и закружился вихрем, отпуская до крайности нелицеприятные замечания о всех созданиях семейства кошачьих. Засим последовали шип и вой. Когда кошки наконец удалились, я уже сидел, раскинув ноги, у самого костра. Кент стоял обок меня на изготовку, обнажив меч, а три карги выстроились по другую сторону котла.
— Назад, ведьмы! — рек Кент. — Хоть в жабу меня превращайте, но то будет последнее проклятье, что сорвется с ваших уст, пока ваши бошки не покинут тулов.
— Ведьмы? — переспросила первая ведьма — самая зеленоватая из троицы. — Какие-такие ведьмы? Мы — три скромные портомойки, мы в лесу живем, как сойки.
— У нас обслуга без затей, — сказала ведьма номер два, самая высокая.
— И все у нас, как у людей, — произнесла ведьма-три, у которой над правым глазом нависала зловещая на вид бородавка.
— Во имя измаранных тьмою сосков Гекаты[69], довольно стишков! — рек я. — Коль вы не ведьмы, то что за ковы такие вы там у себя кипятите?
— Рагу, — отвечала Бородавка.
— Рагу-рагу — нам к пирогу, — сказала Дылда.
— Мы варим синюю нугу, — сказала Зеленка.
— Нету там никакой синей нуги, — сказал Кент, заглядывая в котел. — Больше похоже на бурую пакость.
— Я знаю, — ответила Зеленка. — Но пакость с рагу ведь не рифмуется, красавчик?
— Я ищу ведьм, — сказал я.
— Неужели? — осведомилась Дылда.
Встречайте юмористический шедевр Кристофера Мура — лучшее средство поднять настроение. Славный городок Хвойная Бухта гудит в радостном предвкушении скорого Рождества. И только несчастная разведенка Лена не радуется празднику — ей досаждает бывший муж, мелкий и презренный негодяй, который имел наглость вырядиться Санта-Клаусом и в очередной раз пристать к ней. В потасовке бедная женщина нечаянно пришибла мерзавца лопатой. Решив, что Рождество отменяется, маленький Джош вознес молитву о чуде, чтобы спасти Рождество.
«Я знаю, что вы сейчас думаете: „Ну, спасибо тебе огромное, Крис, теперь ты всем испортил еще и живопись“» — так начинает Мур послесловие к этому роману. «Не испортил, а показал все совсем с другой стороны!» — непременно воскликнет благодарный читатель, только что перевернувший последнюю страницу романа про священную синь.Такого Мура мы еще не видели — насмешник и низвергатель авторитетов предстает перед нами человеком тонким и даже лиричным.А как иначе? Ведь в этой книге он пытается разгадать тайну творчества и рассказать о тех великих, которым удалось поймать мгновение и перенести его на холст.
В Сан-Франциско опять запахло жареным, и наши старые знакомые Чарли Ашер и его загадочно одаренная дочурка Софи, инспектор Ривера, Мятник Свеж и другие скромные Торговцы Смертью, а по совместительству – спасатели человечества от сил тьмы, не успев толком оправиться от боев с Морриган и чудовищем Оркусом, опять вынуждены усмирять разбушевавшуюся Преисподнюю. Древняя магия тибетского буддизма, боги, что старше этого мира, законы неистребимости жизни – эти и другие вселенские силы не дают заскучать ни героям романа, ни нам, его завороженным читателям.
У большинства людей есть друзья детства. Иисус Христос некогда тоже был человеком, и друг детства у него имелся — по прозванью Шмяк. Что очень кстати, ибо детство и юность Сына Божьего окутаны мраком. Точнее, были окутаны — до того момента, как силы небесные решили вернуть Шмяка на землю, дабы он написал правдивую историю первых тридцати трех лет жизни своего божественного друга.С младенчества Джошуа (более известный как Иисус) знал, что избран и что папа у него не из рядовых. Не знал юный Мессия другого — почему избран именно он и зачем избран.
Жизнь прекрасна, если живешь в небольшом калифорнийском городке с уютным названием Хвойная Бухта.Жизнь спокойна, если наперед знаешь, чем закончится каждый ее день, каждый год.Жизнь проста, если горстями глотаешь разноцветные таблетки.Но если запас таблеток иссяк и депрессия властно стучится в дверь, то уже не спастись. Остается лишь сказать себе: «Жизнь — дерьмо» — и сунуть голову в петлю. Или — в пасть Ящеру страсти, который выполз на сушу, привлеченный флюидами тоски и гитарными стонами местного блюзмена.Буйное воображение К. Мура не дает читателю ни секунды передышки.
Чарли Ашер — самый обычный парень. Чуток несчастный, слегка невротичный. Он типичный бета-самец — нерешительный, осторожный и склонный к размышлениям, а не к действиям. Чарли даже в кошмарном сне не могло привидеться, что он станет вассалом Смерти. Но именно эта беда с ним и произошла. И его доселе тихая и уютная жизнь обычного ипохондрика превращается в сущий ад: люди вокруг падают замертво, а в блокноте на тумбочке сами собой появляются имена тех, кому скоро предстоит отправиться на тот свет. Похоже, что Чарли принят на новую службу, неприятную и чертовски опасную.
У Журавлева твердый характер. У Журавлева всё по науке. Но когда жена снова уехала в командировку, а инструкции о варке вермишели не оказалось на положенном месте, он слегка растерялся…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Изверги-кровососы» не похож на обычные вампирские романы. Во-первых, потому что читать его — весело. Во-вторых, вы наконец узнаете о вампирах такие подробности, которых не знаете даже о близких родственниках. Мур настолько ярко описывает их быт и бытие, что невольно начинаешь подозревать его в личном знакомстве с персонажами. И наконец, речь пойдет об истории любви, а это интересно всегда и всем. Ну а если героя угораздило влюбиться в вампиршу, причем это в данном случае не фигура речи — в настоящую вампиршу, то интересно вдвойне.
Вы соскучились по шуту Карману – герою романа Мура «Дурак»? А может, вы и вовсе пока не знакомы? Пришло время вновь встретиться или познакомиться – кому как.Итак, Венеция. Сюда Корделия посылает Кармана, дабы тот предотвратил очередной крестовый поход, который затевается интриганом Монтрезором Брабанцио, сенатором, и его подельниками – купцом Антонио и солдатом Яго.Здесь Карману предстоит познакомиться с Отелло, поспособствовать его счастливой свадьбе с Дездемоной, попасть в рабство к ростовщику Шайлоку.
Приключения вампирши Джоди и влюбленного в нее Томми подходят к финалу. Но не забывайте — это не просто веселая и лихо закрученная история. Это — история любви, а любовь, как известно, творит чудеса, так что финал может оказаться вовсе не предсказуемым. Вас ждут такие повороты сюжета, от которых захватывает дух.
Мур продолжает веселить читателя вампирскими романами — не кровожадными, как требует жанр, а невероятно забавными. Мур создает собственное пространство, где обитают влюбленные вампиры, очаровательные вампирши, бритые коты в свитерах, дюжие парни, играющие в боулинг морожеными индейками, величественный Император Сан-Франциско со своей верной свитой — собаками Фуфелом и Лазарем. В созданный Муром мир категорически заказан вход тем, кто лишен чувства юмора. Тем же, кто способен оценить хорошую шутку, мы горячо рекомендуем эту книгу.