Дура LEX - [25]

— Понимаешь, друг, брата убили, а страховая компания не хочет бабки выплачивать. Мне тебя посоветовали, помоги с них бабки получить, я уже три года с ними воюю.

— А на сколько брат был застрахован? — полюбопытствовал я.

— На лимон.

— И кто бенефициар страхового полиса?

— Как кто? Я, его брат. Мы друг друга застраховали на миллион долларов, когда начали в Россию по делам ездить. Ну, его в нашей родной Рязани и пристрелили. Восемьдесят пулевых отверстий в «жигуленке» насчитали, больше двух рожков из «калаша» по нему выпустили.

— Приезжайте сейчас, — сказал я.

Апатию будто рукой сняло. К запаху гари примешался еще один весьма приятный запах.

Через час Валентин был у меня в офисе со всеми документами. Лет ему оказалось около тридцати, и выглядел он как серебряный призер чемпионата по борьбе без правил. Золото он бы никак не получил, потому что у чемпиона глаза должны быть другие — холодные, безжалостные. У Валентина глаза были нормальные. Остальные параметры — рост, вес, размер башки и квадратность подбородка — были чемпионскими, даже взгляд с небольшой нахальцей.

Валентин разложил на столе фотографии — «жигуленок», превращенный в сито, брат Кирилл, очевидно, в прозекторской, со страшными кровоподтеками на лице и по всему телу, похороны. Над гробом стоят отец и мать, Валентин, священник. За фотографиями последовали документы: свидетельство о смерти, отчет патологоанатома, свидетельство о захоронении, страховой полис на миллион долларов.

— Почему страховая компания отказывается платить? — спросил я. — Ведь все документы вроде бы есть, что им еще нужно?

— Они считают, что Кирилла на самом деле не убили, что все эти снимки являются подделкой, то есть снимки настоящие, но мы на них притворяемся. Что батюшка липовый, что свидетельство о смерти куплено, а «жигуленок» мы сами изрешетили и краской внутри побрызгали.

— А какие у них основания так считать?

— Никаких. Они просто считают, что все русские мошенники. Начитались книг про русских и теперь думают, что мы на все способны.

— Вы исправно платили взносы за страховку? Когда вы ее приобрели?

— Когда начали крутить бизнес с Россией, примерно за год до убийства. Мы поняли, что там очень стрёмно, и купили страховки. У меня семья, у Кирилла никого нет, так что все бабки мне причитаются, а я уже сам старикам помогать буду. Вы же видите — на фото молодых баб нет. Кирилл встречался там с одной, но она на похороны не пришла.

— А как вы оказались в Америке?

— У нас у обоих грин-карты. Не поверите, но мы оба свои грин-карты в лотерею выиграли. Два брата в один год выигрывают грин-карты! Мы вообще везучие были.

Страшные фотографии второго «везучего» брата веером лежали перед нами. Родители, стоящие над гробом, уже выплакали все слезы — лица были сосредоточенные, глаза сухие. Папа в мятом темном костюме, со съехавшим набок галстуком с каким-то легкомысленным для случая рисунком — наверное, единственным галстуком в его гардеробе, мама — вылитая старушка некрасовских времен, хотя ей, наверное, не было еще шестидесяти. Типичный батюшка, в рясе, с большим крестом на груди. Брови насуплены. Может, ему и не привыкать, но ужас точно был в его глазах. Было совершенно ясно, что это не артисты, а люди, которых постигло большое горе.

— Как вы думаете, почему его убили? — спросил я.

— Он с собой двадцать штук повез. Его родители предупреждали, чтобы он с деньгами не приезжал, а он любил хвост распустить, особенно в кабаке. Ну, его и выследили. Одно непонятно — говорили, что он из кабака с девкой вышел, а в машине никакой девки не было.

— Какая разница, была девка или нет, — мы же не убийство раскрываем, а всего лишь пытаемся доказать страховой компании факт смерти вашего брата.

— Вот они и не верят, что брата нет, что он погиб. Три года они меня мучают, все время говорят, что скоро выплатят бабки, ну и где эти бабки? Дважды они меня на детекторе лжи допрашивали. Я спрашиваю после допроса: «Ну, что, сдал экзамен? Верите теперь, что братуху убили?» Ничего не отвечают. В прошлом году страховая компания присылала в Рязань двух своих следователей — один из Англии, другой из Южной Африки.

— Неужели негр? — удивился я.

— Зачем негр? Белый. Ближе они не могли следователя достать. В общем, ездили они в Рязань, говорили с предками, с милиционерами, которые нашли машину, с прозектором, с прокурором.

— И неужели никому из них не поверили?

— Раз бабки не выплачивают, значит, не поверили.

— Я постараюсь выбить из них ваши бабки, — сказал я. — В таких делах адвокату полагается десять процентов от полученной вами суммы.

— Что ж, лучше девятьсот тысяч, чем ничего, — заключил Валентин.

Мы подписали договор.

* * *

Прежде всего в страховую компанию я направил уведомление о том, что представляю интересы Валентина. Просмотрел еще раз документы — все на месте. Почему страховая компания отказывается выплачивать деньги, какие у нее основания не верить людям и документам? Если следователи на самом деле побывали в Рязани и говорили с родителями Кирилла и Валентина, неужели они не почувствовали горе семьи, не поверили отцу и матери убитого? Почему вообще страховая компания послала в Россию следователя из ЮАР? Ведь в случае суда мы имеем право вызвать его в качестве свидетеля для допроса, а это тысячи долларов лишних расходов для страховой компании — авиабилет, гостиница, ресторанное питание. И таких поездок может быть две, а то и три. Да и приезды англичанина на допросы и судебные слушания вряд ли будут намного дешевле.