#DUO - [50]

— Мой отец на Мосфильме работает. Он — главный сценарист, — повинился Артём. — И он обязательно тебя спросит, почему ты отказалась закончить сценарий. Правда, я уже объяснял отцу, что ты всегда хотела издать только книгу, но мой папа всё равно не отвяжется от тебя. Так что готовься к расспросам.

— Ах вот, значит, как, — задумчиво протянула я. Потом прищурилась и высвободила свои пальцы. — Слушай, Соболев, а те два миллиона рублей, которые ты собирался мне заплатить, они вообще откуда? Ты же… — от невольной догадки я чуть не задохнулась. — Ты что, собирался достать эти деньги из собственного кармана? Так получается? — Артём кивнул. — Зачем?

— Я не хотел отдавать тебя Бергеру, — нехотя сообщил мне Артём.

— Но ты всё‑таки отпустил меня, — напомнила я. — Почему?

— Потому что с некоторых пор я считаю, что любовь — это не то чувство, за которое нужно бороться.

И я поняла: он боится любви. Он не хочет в меня влюбляться.

Прошёл август, и рейтинг моей книги стал постепенно падать. А я начала задумываться над сюжетом нового романа. Потом наступил сентябрь — тот самый, московский, тёплый, с красными кленовыми листьями, пряным запахом жухлой травы и мокрого асфальта, и разноцветными астрами, которые продавались на каждом углу. Артём и я всё ещё были вместе. Я познакомила его со своей семьёй, отец принял Артёма, а Инесса буквально влюбилась в него. 'Он такой добрый. И так смотрит на тебя, — ворковала она. — Он тебя любит. Впрочем, он уже и сам, наверное, не раз говорил тебе об этом?'. 'Нет, он никогда не говорил', — я небрежно пожала плечами. Инесса с тревогой взглянула на меня и дипломатично перевела разговор на другую тему.

В тот день я уселась за новый роман. Мне требовался отдых от отношений, которые я не понимала, и теперь часть вечеров я проводила только в обнимку с компьютером. Мы стали реже видеться с Артёмом, но казалось, Соболева это вполне устраивает.

— Ты меня скоро бросишь, — однажды не то в шутку, не то всерьёз, предрекла я.

— Я, конечно, не большой фанат сильно занятых женщин, но… — уютно устроившись со мной в объятиях на диване, весело заключил Артём, — у тебя есть ещё ночи. А они свободны.

— Но тебе ведь этого мало? — Я погладила щетину на его смуглой щеке (в выходные Артём не брился). Щека была тёплой, а щетина мягкой. А я вдруг подумала, что, если б я только могла, я бы всё отдала, лишь бы он любил меня.

— Вот найдешь себе 'зайку', — не удержалась я.

— Какую ещё за… Слушай, Катя, а ты часом не ревнивая? — изогнул бровь Артём.

— Нет, я не ревнивая, — отрезала я и спрыгнула с его колен.

Но я солгала. Я ревновала Артёма к его прошлому, к 'зайкам', но больше всего, я ревновала его к Алле. В тот день я впервые поняла, что влюбляюсь в него. И я начала бояться.

Мои опасения сбылись ровно через два дня. Я сидела в офисе, занимаясь переводом сложно — технического текста, когда в комнату влетела Вера:

— Так, синхронисты Мартынова и Петрова, быстро на выход. А тебе, Тодуа, охранник велел передать: тебя внизу спрашивают.

— Кто? — подняла голову от технической макулатуры я.

— Какая‑то женщина.

'Какой‑то женщиной' могла быть любая из моих бывших подруг, клиенток, — и даже Инесса, которая, после того незапамятного разговора, стала наведываться в Москву, чтобы навестить меня. Правда, Инна всегда заблаговременно предупреждала меня о своём визите. Но догадываться — только время терять, и я кивнула:

— Хорошо, спасибо.

Прихватив с собой сумку, спустилась на улицу. Толкнула дверь — и замерла. Ещё бы: передо мной стояла Алла Бергер. За то время, что мы не виделись с ней, она стала ещё красивее. Но в её чертах появилось ещё кое‑что: удивительная решимость и самоуверенная храбрость хищницы, готовой сражаться до конца. И это немедленно подтвердилось, когда я развернулась, чтобы уйти.

— Постой, Катенька. — Алла шагнула ко мне и ловко взяла меня под руку. — Ну, как твои дела? Ты рассталась с Дмитрием? — завела она своим певучим, плотоядным голосом. — И почему, если не секрет? Нашла себе другого?

— Что вам от меня надо? — От возмущения я даже руку её забыла убрать.

— Может, пойдем куда‑нибудь? Посидим? Мне надо с тобой кое‑что обсудить.

— У меня нет для вас денег, — дерзко и резко врезала я.

— А с чего ты решила, что я возьму у тебя хоть копейку? — Алла брезгливо оттопырила губу. — Кстати, если тебе интересно, то кредит Дмитрий всё‑таки погасил. И знаешь, кто помог ему? — ('Артём?.. Нет, не может быть.') — Я нашла всю сумму. Развелась со вторым мужем и его отступные пошли на благое дело. Так что бизнес Дмитрия снова на плаву.

— С чем вас и поздравляю. Теперь можно идти? — Я стряхнула её пальцы.

— Нет — нет, я ещё не закончила. Сейчас для расширения центра требуется ещё полмиллиона, и я подумала: а не пора ли мне навестить Артёма?

— Что? — ахнула я.

— Ты ведь с ним встречаешься? — прищурилась Алла.

— С чего вы взяли?

— Помнишь договор, который ты привозила Дмитрию? Я знаю, кто его составил.

— На здоровье.

— А знаешь, почему я в курсе? — по — свойски подмигнула мне Алла. — Год назад я держала в руках подобный договор. И его составил Артём — сделал для меня, чтобы защитить меня. И такой же текст — но под копирку! — он сделал для тебя.