#DUO - [19]

Кто такой Артём Соболев — мне всё равно. Но вот Аллу я видела. Всего один раз, полгода назад, когда я вот также приехала к Димке, я столкнулась с ней в дверях. Тогда‑то я её и разглядела. Холёное лицо, холодные глаза, отличная фигура — и алый, как рана, рот настоящей хищницы, из тех, что всегда с добычей в зубах. Чуть позже, когда Алла начала звонить нам домой и требовать к телефону 'своего бывшего', я раз и навсегда отшила её. И вот теперь выясняется, что Димка сам ей звонит, да ещё и денег с неё требует!

'Ну ничего себе…'

В это время Бергер поворачивается и натыкается на мой взгляд. Очевидно, у меня на лице поистине 'бесценное' выражение, поскольку Димка быстро бросает в трубку: 'Алла, перезвоню позже', после чего даёт 'отбой'. Откидывается в кресле и виновато глядит на меня:

— Катя, ты всё слышала?

Киваю и жду продолжения.

— Кать, ну прости, — Димка смущённо ерошит волосы. — Я знаю, как ты реагируешь, когда я говорю об Алле.

— Когда ты говоришь о своей бывшей жене, я нормально реагирую, — справедливо возражаю я. — Меня раздражает, когда ты говоришь не о ней, а с ней. Зачем ты звонил ей?

— Ну, у меня неприятности.

— Тогда объясни, — стараясь говорить спокойно, предлагаю я, хотя внутри у меня образуется трещина.

— Я… в общем, полгода назад я взял в банке кредит, — неохотно винится Димка. — А сейчас кредиторы требуют, чтобы я вернул заём.

— Тогда почему ты не попросил о помощи меня? — Прислоняюсь к двери.

— У тебя есть двадцать пять тысяч 'зелёных'? — Бергер невесело хмыкает.

— У меня нет, но я могу занять у отца.

— То есть ты хочешь сказать, что мне к лицу брать деньги у тестя? — Димка немедленно становится в позу 'пусть я нищий, но гордый'.

— У будущего тестя, — холодно напоминаю я о наших отношениях.

— А что, уже есть разница?

Я молчу. Оценив мою позу и мимику, Бергер встаёт и решительно направляется ко мне. Подходит вплотную, упирает ладони по обе стороны от моего лица и наклоняется. Его губы успевают коснуться моих, когда я отворачиваюсь.

— Дим, не сейчас. Мы ещё не договорили.

— Ну, что не так? — Димка обхватывает мой затылок и буквально впечатывается в меня. — Ну, что не так, Катя?

— Я сказала 'нет'! — Упираюсь ладонями в грудь Бергеру, стремясь прекратить сцену, напомнившую мне один этюд. Вот только в том этюде не было насилия — как не было и Димки, который, коротко вздохнув, покорно вернулся в кресло. Сел и подбородком указал мне на стул напротив своего стола.

— Хорошо, давай поговорим, — делая хорошую мину при плохой игре, предлагает Бергер. Отклеиваюсь от двери, выполняю команду.

— Знаешь, я никогда не думал, что однажды наступит такой день, когда мне придётся признаться в беспомощности, и не кому‑нибудь, а тебе. — Димка задумчиво на меня смотрит. — Но мне действительно очень нужны деньги… Так нужны, что я даже пытался найти покупателей на свою квартиру. К сожалению, сейчас кризис в стране, и на моё элитное жильё даже за эту ничтожную сумму желающих не нашлось.

— Не хочешь разговаривать с моим отцом — я могу взять в банке кредит, — подумав, предлагаю я.

— На двадцать пять тысяч долларов? — Димка качает головой. — Катя, под это нужен весомый залог. Скажи, у тебя есть хоть что‑нибудь, что ты можешь положить на ту чашку весов, напротив которой лежат два миллиона?

— Может, и есть, — помедлив, говорю я. Но я лгу: у всего всегда есть своя цена.

Поднимаю на Димку глаза:

— Когда тебе нужны деньги?

— 7 июля… А что, ты что‑то придумала?

— Пока ещё не знаю… Дим, ты извинишь меня, если сегодня вечером я встречусь с подругами? Возможно, буду дома очень поздно, или вообще не приду ночевать.

— Кать, я тебя обидел? — Бергер бледнеет и тянет ладонь, чтобы схватить меня за руку.

— Дим, да не бери ты ничего себе в голову, я просто по девчонкам соскучилась. Я же не ухожу от тебя! — Изобразив улыбку, поднимаюсь из‑за стола. Димка откидывается в кресле и разглядывает меня, силясь понять, что у меня на уме. В конце концов, мягко берёт меня за руку, тянет к себе и ставит между своими коленями. Опираюсь на ручки кресла и наклоняюсь, чтобы чмокнуть его в лоб. Димка обхватывает меня за талию, трётся щекой о моё бедро:

— Кать, не бросай меня.

— Не буду, — искренне обещаю я и целую его в щёку.

Спустя десять минут мы вместе выходим из офиса. Усевшись в 'ауди', я машу Димке и выжимаю газ. Выруливаю с парковки, проезжаю ещё метров двести и сворачиваю в первый попавшийся двор. Прижавшись к тротуару, закапанному зелёными чёрточками листьев солнечных московских акаций, перевожу рычаг на режим 'парковки'. Откидываю голову на подушку кресла и прикрываю глаза. Да, я нашла выход и знаю, как помочь Димке. Но боже мой, как горько, как жалко, что я сама не успею узнать то, что мне так долго грезилось.

Мои подруги, те, кто учился со мной и начал публиковаться рано, не раз говорили, что счастье выхода первого романа ни с чем не сравнимо — и оно совершенно незнакомо тем, кто никогда ничего не писал. Потому что плоха твоя книга или хороша, но всё в ней сложилось именно так, как планировал ты, её автор. В процессе написания ты слышал и негодование, и похвалу, и комментарии, и придирки, но к тебе уже не относились, как к обычному человеку. Ты стал тем, кто смог сочинить книгу. Настоящую книгу. И вот теперь всё это уходило от меня. Мечта, которой я дышала, как и моё первое литературное детище с моим именем на обложке — всё ускользало в песок несбывшихся надежд. Цена потери была высока, но… сколько стоит фантазия, когда из жизни человека, которого ты любишь, уходит что‑то, им созданное?