Дунайские ночи - [7]

Шрифт
Интервал

Гойда посмотрел на колокольню, покачал головой. «Ловкачи эти черные праведники. Проповедуют царствие небесное, а сами захватывают на земле райские уголки. Санаторию или дому отдыха на этом месте красоваться, а не девичьей тюрьме».

Монастырь стоял над Каменицей, на почти отвесном сорокаметровом гранитном обрыве. Белые его стены, оцинкованная крыша, купол с золоченым крестом и колокольня резко выделялись на мрачном фоне гор.

В сером лбище обрыва вырублена узкая крутая лестница. Она начиналась у самой воды и вела вверх, к глухой, откованной из железа монастырской калитке.

У первой ступеньки лестницы покачивалась на воде узконосая легкая лодка. На ее корме сидела женщина в черном.

Гойда приложил к углам рта ладони, закричал:

— Ого-го-го-ro!.. Давай!

— И-и-иду!.. — сейчас же откликнулась монахиня. Голос ее, сильный, певучий, пролетел над Каменицей, отразился в прибрежных скалах и замер в дальних виноградниках.

«Это она, Мария! Ишь какая голосистая», — улыбка тронула губы Гойды. Он сел на морщинистый камень, лежащий на берегу. Взгляд его ни на одно мгновение не отрывался от реки.

Черная лодка медленно, с трудом преодолевая сильное течение, подходила к левому берегу. На корме, энергично и умело работая шестом, стояла Мария. На ней черное глухое платье, черный платок. Только лицо белеет да руки. «Молодая, красивая, — подумал Гойда, — ловкая, острая на язык, а добровольно забилась в монастырскую дыру. Такой дивчине надо не богу, не игуменье служить, а жизни. Как бы ее вытащить отсюда? Дремлет горком комсомола. А ты?… А тебе все некогда… Эх, ты! Хочешь чужими руками творить добро».

Острый просмоленный нос лодки зашуршал на прибрежной гальке. Мария сдвинула платок на затылок и, опираясь о шест, приветливо посмотрела на казнившего себя Гойду.

— День добрый, — пропела она, не желая замечать его хмурого выражения лица.

— Здравствуй, Мария. Жива? Здорова?

— Слава Иисусу, жива и здорова. А ты?

— И я, как видишь, еще не на том свете. Перетащишь на правый берег?

— Садись!

Он прыгнул в лодку. Мария уперлась шестом в каменистое дно, с силой оттолкнулась от мели. Бешеные струи Каменицы подхватили и понесли лодку. Мария несколькими толчками шеста выровняла ее и направила к монастырю.

— Где же ты так долго пропадал, Вася?

— В Москве, Ленинграде, на Кавказе. А что?

— Так… Вся полонинская рыба по тебе соскучилась: выставится из воды, очами лупае и ждет, ждет. И я… соскучилась.

Мария сдержанно засмеялась.

— А разве ты рыба?… Кто ты, Мария? — вдруг спросил Гойда. — Чем на земле держишься?

Он без улыбки, серьезно, пытливо смотрел на девушку. Пять лет прошло с тех пор, как он увидел ее во дворе яворской портнихи Марты Стефановны Лысак, а все такая же: цветущая, задорная, лукавая. И старушечий, аспидно-черный платок не затемнял веселого блеска ее глаз, чистую свежесть лица, жаркие губы. Даже под дремучим одеянием монахини, рассчитанным на то, чтобы надежно скрыть возраст, легко угадывалось сильное, ловкое тело девушки, выросшей на лесном и речном приволье.

— Кто я?… — вскинув голову, спросила Мария. — Да разве ж ты не видишь?

Она бросила лодку на произвол течения. Тоненькая, гибкая, как шест, на который опиралась, с наивным удивлением смотрела на Гойду, ждала, что он скажет, поощряла его сказать что-нибудь смелое, ласковое. Он хмурился, молчал.

— Не видишь?… Ну, если так, я сама скажу, кто я. Иди к Медвежьему потоку и жди меня. — Она опять энергично заработала шестом, выровняла ход лодки.

— Я тебя не приглашал, Мария, и не имею права ждать.

— А я не гордая, могу и без приглашения прийти.

— Но зато я гордый, Мария. Почему ты не уважаешь меня? — помолчав, спросил он с горечью.

Она покраснела до слез, искренне встревожилась.

— Что ты, Вася!.. Уважаю. Очень. Больше всех на свете.

— Почему же так разговариваешь?

— Как? — Глаза ее испуганно расширились, а от щек отхлынула вишневая свежесть.

Он отвел взгляд в сторону, опустил руку в тугую, холодную воду Каменицы, сказал:

— А вот так… будто мы с тобой не старые добрые знакомые, а черт знает что… петушок и курица, будто играем, охотимся друг за другом. Мне это неприятно. Яне ожидал… не заслужил.

Мария поспешно закрыла рот ладонью, чтобы не засмеяться громко, на всю округу, не всполошить в монастыре игуменью и ее соглядатаев.

— Чего ты? Чем я тебя рассмешил?

— Ничем. Все серьезно, очень серьезно. — И она опять залилась беззвучным сдавленным смехом.

— Напрасно ты вот так, смешливая, негордая девушка. Не тот я, за кого ты меня принимаешь. — Он помолчал, подбирая слова. — Слабых и беззащитных не завоевываю и в плен не беру. — Он попытался улыбкой смягчить свой суровый приговор.

Она не обиделась, не перестала смеяться, вела себя как победительница.

— А ты попробуй раньше, Вася, какая я, слабенькая или сильная, а потом и отрекайся. Подступись, замахнись — тогда и увидишь, беззащитна ли я.

Она ближе придвинулась к нему, словно для того, чтобы ему удобнее было выполнить ее просьбу. Он поспешно, почти испуганно отодвинулся. И сейчас же ему стало неловко и стыдно. Кого и чего боится? Правду ей надо сказать — сразу отрезвеет, образумится, обретет гордость.


Еще от автора Александр Остапович Авдеенко
Над Тиссой

Конец 50-х годов, Закарпатье. Двое диверсантов переходят советскую границу около Тисы. Один погибает при задержании, а второй под видом фронтовика Ивана Белограя появляется в совхозе и начинает ухаживать за Терезией, с которой был заочно знаком по переписке. Влюбленный в Терезию пограничник Андрей Смолярчук первым начинает подозревать Белограя…


Горная весна

В книгу включена наиболее известная повесть Александра Авдеенко «Горная весна», которая вместе с повестями «Над Тиссой» и «Дунайские ночи» составила знаменитую трилогию о нелегких буднях пограничников, охраняющих юго-западные рубежи страны. Автор с глубоким знанием дела описывает как рядовую службу пограничников, так и головокружительные погони и схватки с нарушителями государственной границы.


Черные колокола

В романе «Черные колокола» с исторической достоверностью раскрывается сущность венгерских событий 1956 года, изобличаются главные организаторы контрреволюционного заговора — американские империалисты и их вольные и невольные пособники. В острых драматических коллизиях предстает перед читателем вся сложность и поучительность событий. Своим произведением автор утверждает неизбежность торжества народного дела.


Я люблю

Авдеенко Александр Остапович родился 21 августа 1908 года в донецком городе Макеевке, в большой рабочей семье. Когда мальчику было десять лет, семья осталась без отца-кормильца, без крова. С одиннадцати лет беспризорничал. Жил в детдоме.Сознательную трудовую деятельность начал там, где четверть века проработал отец — на Макеевском металлургическом заводе. Был и шахтером.В годы первой пятилетки работал в Магнитогорске на горячих путях доменного цеха машинистом паровоза. Там же, в Магнитогорске, в начале тридцатых годов написал роман «Я люблю», получивший широкую известность и высоко оцененный А.


Над Тиссой. Горная весна. Дунайские ночи

В книгу вошли наиболее известные произведения советского писателя-фронтовика Александра Остаповича Авдеенко (1908-1996) «Над Тиссой», «Горная весна» и «Дунайские ночи», которые вместе составили знаменитую трилогию о нелегких буднях пограничников, охраняющих юго-западные рубежи страны. Главным героям - следопыту Смолярчуку, генералу Громаде, чекисту Гойде - предстоит предотвратить самые хитроумные попытки американской агентуры нарушить государственную границу и провести на территории Советского Союза диверсионные акты.Автор с глубоким знанием дела описывает как рядовую службу пограничников, так и головокружительные погони и схватки с нарушителями государственной границы.


Наказание без преступления

В своей автобиографической повести-исповеди один из старейших советских писателей вспоминает о былом, пережитом, трагическом, что было связано и с ним и со всей страной. Перед читателем пройдут образы тогдашних руководителей Советского государства, среди которых Сталин, Жданов, Молотов и другие. Автор рассказывает о начале своего творческого пути, о своих встречах с Горьким.


Рекомендуем почитать
Нелегалы 2.  «Дачники» в Лондоне

Во 2-й часта книги рассказывается о проведенных советской разведкой в 1950–1960 годах блистательных операциях по похищению самых оберегаемых в Великобритании тайн по созданию бактериологического оружия. В повести действуют не вымышленные герои, а реальные люди — крупные политики и дипломаты, замечательные советские разведчики Конон Молодый, Леонтана и Моррис Коэны, иностранные агенты экстра-класса — англичане Джордж Блейк, Гарри Хаутон и Этель Элизабет Джи.


Ночной рейс в Париж

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Серая зона

Остросюжетный роман, который можно определить как "почти быль". Некоторые события, кажущиеся неправдоподобными, происходили в действительности с участием либо самого автора, либо его друзей и коллег. И наоборот, эпизоды и ситуации, которые выглядят вполне реальными, являются плодом воображения и игры. Граница между правдой и игрой размыта и проходит где-то внутри повествования. Такая фактура художественной ткани придает дополнительный смысл названию — серая зона лишена контрастности и четкой цветовой гаммы.


Ликвидаторы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Слоник из яшмы. По замкнутому кругу

В этой книге вы прочтете две приключенческие повести «Слоник из яшмы» и «По замкнутому кругу». Обе они рассказывают о том, как благодаря смелости и находчивости сотрудников КГБ был разоблачен и пойман опасный шпион. Вторая повесть является продолжением первой.


Прямой репортаж в 5

Его зовут Бонд. Джеймс Бонд. Он – профессиональный спасатель человечества. Он – любитель женщин… тоже профессиональный.