Думаю, как все закончить - [31]

– Я давно уже не пересматривал старые снимки.

– С той девушкой снимок только один. И он странный, потому что тот парень… – Мне трудно говорить. Почему?

Проходит минута. Мне кажется, что он собирается замять тему, проигнорировать мой вопрос, но вдруг он отвечает:

– Наверное, там мой брат. Припоминаю, что он попал на какие-то фотографии.

Что?! У Джейка есть брат? Почему он не говорил о нем раньше?

– Не знала, что у тебя есть брат.

– Я думал, ты знаешь.

– Нет! Ерунда какая-то. Почему я о нем ничего не знаю? – Я говорю это в шутку, но Джейк настроен серьезно; наверное, и мне тоже лучше не шутить. – Вы с ним дружите?

– Я бы так не сказал.

– Почему?

– Семейные неприятности. Все сложно. Он похож на маму.

– А ты нет?

На секунду он поворачивается ко мне, потом снова смотрит на дорогу. Мы здесь одни. Уже поздно. После той квадратной машины других больше не попадалось. Джейк сосредоточенно смотрит вперед. Не поворачиваясь ко мне, он спрашивает:

– Тебе это показалось нормальным?

– Что?

– Мой дом. Мои родители.

– Что ты называешь «нормальным»?

– Ты ответь. Я хочу знать.

– Конечно. В основном да.

Не собираюсь вдаваться в подробности и рассказывать, что я чувствую на самом деле. Во всяком случае, сейчас, ведь мы в последний раз ездили куда-то вместе.

– Не собираюсь лезть в твою жизнь, но… в самом деле, у тебя есть брат… в каком смысле он похож на твою маму?

Сама не знаю, как он отреагирует на мой вопрос. Скорее всего, сменит тему, лишь бы не говорить о брате. Но, по-моему, сейчас лучшее время для того, чтобы спросить. Вернее, другого раза у меня не будет.

Джейк вытирает лоб одной рукой, а второй держит руль.

– Несколько лет назад у брата начались проблемы. Мы не думали, что у него что-то серьезное. Он всегда был крайне замкнутым. Не мог общаться с другими. Мы думали, что у него депрессия. Потом он начал повсюду ходить за мной. Он не делал ничего опасного, но его поведение было странным. Я просил его прекратить, но он не прекращал. У меня не оставалось другого выхода; я… можно сказать, выбросил его из своей жизни, вытеснил его. Главное, дело не в том, что он не способен позаботиться о себе. Он все может. Не думаю, что у него серьезное психическое расстройство. Если что-то и есть, то это не опасно. По-моему, он может восстановиться. Я верю, что он – гений, и он глубоко несчастен. Трудно проводить столько времени в одиночестве. Трудно, когда у тебя никого нет. Так можно жить какое-то время, но… Брат стал очень грустным, очень одиноким. Ему кое-что было нужно; но с тем, о чем он меня просил, я не мог ему помочь. Конечно, сейчас все уже позади. Но жизнь нашей семьи сильно изменилась.

То, о чем он говорит, очень важно. Мне кажется, за последние полминуты я лучше поняла родителей Джейка и самого Джейка тоже. Я сделала открытие и не готова сменить тему. Возможно, прошлое оказало влияние и на меня, и на нас, и на вопрос, над которым я все время думаю.

– Что значит «он начал повсюду ходить за тобой»?

– Не важно. Его здесь больше нет. Все кончено.

– А мне интересно!

Джейк делает погромче звук у магнитолы – совсем чуть-чуть. Но, поскольку мы разговариваем, меня его жест раздражает.

– Мой брат вот-вот должен был стать профессором, но не вынес того, что на работе приходится постоянно общаться. Ему пришлось уйти с работы. То есть свое дело он может делать, но все остальное, особенно общение с коллегами, оказалось для него слишком тяжелым. Каждый день у него начинался с панической атаки при мысли о том, что придется как-то взаимодействовать с людьми. Самое странное, что люди ему нравились. Просто для него было невыносимо разговаривать с ними – вести разговоры ни о чем и так далее.

Я замечаю, что, рассказывая о брате, Джейк постепенно увеличивает скорость. Вряд ли он сознает, как быстро мы едем.

– Ему нужно было зарабатывать себе на жизнь, но пришлось подыскивать такую работу, где не нужно выступать перед публикой, где можно, так сказать, сливаться со стенами. Примерно в то время ему стало хуже, и он начал всюду за мной ходить, как тень, постоянно разговаривать со мной, приказывать, делать ультиматумы. Он всегда был рядом, как голос в моей голове. Он вмешивался в мою жизнь, как какой-то диверсант. В разных щекотливых вещах.

– В каких, например?

Мы по-прежнему несемся с большой скоростью.

– Он начал носить мою одежду.

– Носить твою одежду?

– Повторяю, у него есть проблемы… то есть были проблемы. Не думаю, что это навсегда. Сейчас ему лучше, гораздо лучше.

– Вы с ним дружили до того, как он заболел?

– Мы никогда особенно не дружили. Но мы ладили. Мы оба умны и любим соперничество, так что у нас много общего. Не знаю. Я не предвидел того, что случится, – я имею в виду его болезнь. Он вдруг как-то сразу все потерял. Бывает… Но в таких случаях невольно задаешься вопросом, знаешь ли ты кого-то по-настоящему. Он мой брат. Но я понятия не имею, знал ли я его когда-нибудь по-настоящему.

– Наверное, тяжело пришлось… всем.

– Да. – Джейк больше не прибавляет газу, но мы по-прежнему едем слишком быстро. Мне неприятно. Кроме того, уже совсем стемнело.

– Значит, именно это имел в виду твой отец, когда сказал, что твоя мама пережила сильный стресс?