Думай как шпион. Как принимать решения в критических ситуациях - [34]

Но иногда в группе есть разные иерархии для разных решений. Некоторые решения принимаются в одной иерархии, другие решения — в другой.

Именно так это происходит в разведывательных службах. Здесь есть официальная и оперативная иерархия.

Официальная иерархия занимается личным составом, ресурсами и разработкой стратегии. В ней решают, каких сотрудников нанять, на какие задания их направить, кого повысить.

Оперативная иерархия занимается практическими вопросами. В ней решают, каким осведомителям доверять, как с ними работать, на какой риск имеет смысл пойти.

На верхушке официальной иерархии находится — кто бы это мог быть? — директор ЦРУ. Верхушка оперативной иерархии — это парни на улицах, оперативные сотрудники.

Разные иерархии для разных решений. Одна иерархия — для организационных решений, другая — для оперативных[27].

Иногда между ними возникает конфликт. И побеждает обычно оперативная иерархия. Но не потому, что так написано в правилах. Оперативная иерархия выигрывает, потому что члены официальной иерархии считают, что решения оперативников нужно уважать. В конце концов, именно они подвергают себя риску.

Члены официальной иерархии ценят и уважают оперативников. Если им что-нибудь понадобится, в официальной иерархии приостановят все свои занятия, чтобы им помочь. Они перестанут принимать кадровые решения. Перестанут рассматривать стратегические предложения. Перестанут обсуждать вопросы распределения ресурсов. Они остановят все это, чтобы помочь парням на улицах.

Однажды, пару месяцев спустя после заграничной поездки, я зашел в штаб-квартиру, чтобы обсудить один запутанный случай. Я забежал туда в последнюю минуту, не назначив встречу заранее.

На рабочих местах никого не было. Все сотрудники собрались в конференц-зале. На другом конце длинного стола что-то говорила женщина. Я спросил мужчину перед дверью, сколько продлится встреча.

Женщина меня услышала, и в раздражении, что ее прерывают, спросила, чего я хочу. В этот момент я узнал ее. Она была на двадцать лет старше и на восемь ступеней выше меня по должностному уровню. Она руководила всеми операциями ЦРУ в одном из регионов мира.

Я извинился за вторжение. Представился и сказал, чего хочу.

В зале повисла тишина.

«Так вы оперативный сотрудник?» — спросила она. Я кивнул. Она поднялась. «Мы здесь закончили». Она указала на трех людей: «Вы, вы и вы — пойдите и помогите ему, немедленно».

Повернувшись ко мне, она сказала: «Если они не смогут помочь, дайте мне знать. Я позабочусь, чтобы вы получили то, что вам нужно».

Была и другая ситуация, при участии самого директора ЦРУ. После короткого совещания он отвел меня в сторону. В сторону от своих помощников, от моего босса, от босса моего босса и босса босса моего босса.

Он положил руку мне на плечо, как часто делают политики. Наклонился ко мне и прошептал: «Ты знаешь, я поменялся бы с тобой местами, если бы мог». Я усмехнулся, как бы отвечая на шутку.

«Я не шучу», — сказал он. Неловкий момент. Мне показалось, что нужно что-то ответить.

«Нет, спасибо, сэр».

Он громко рассмеялся и хлопнул меня по плечу. «Я тебя не виню». Он вернулся к своим помощникам, моему боссу, боссу моего босса и боссу босса моего босса. Они подошли ко мне и спросили, что он мне говорил.

Я пожал плечами. «Он хочет занять мое место», — сказал я.

На самом деле он этого не хотел. Но после того, как он услышал, чем я занимаюсь, он на секунду вообразил каково это — принимать другие решения. Не организационные и политические решения. Не решения о личном составе или распределении ресурсов. Ему захотелось принимать оперативные решения.

Обычно две эти иерархии хорошо работают вместе. Но иногда между ними возникает конфликт.

Иногда члены официальной иерархии приходят к плохим решениям и говорят оперативному сотруднику сделать то, чего он делать не должен. Для оперативника это опасно.

Оперативные решения принимаются неформально. Решения о личном составе, стратегии и ресурсах принимаются официально. Когда сталкиваются официальное и неформальное, обычно выигрывает первое. В конце концов, именно оно будет зафиксировано на бумаге.

Существует риск, о котором не рассказывают, когда ты становишься шпионом. Тебе говорят о риске физического насилия — риске, возникающим при работе с опасными людьми в опасных местах. Твои работодатели хотят убедиться, что ты в курсе, что можешь погибнуть. Они показывают тебе мемориальную доску с именами тех, кто был убит при исполнении долга. Все это ты принимаешь, когда соглашаешься на работу. Ты подписываешься под этими условиями в договоре.

Но они не рассказывают тебе о бюрократическом риске. Тебе не говорят о том, что кто-то в официальной иерархии не согласится с твоими оперативными решениями. И накажет тебя за это. В конце концов, люди из официальной иерархии имеют дело с распределением персонала, ресурсами и стратегическими предложениями. У них есть много способов тебя наказать.

Это и был риск, с которым я теперь столкнулся. Бюрократический риск. Мой босс хочет, чтобы я сделал то, чего я делать не должен.

Я смотрел вперед и думал в обратную сторону. Я знал, что у меня есть право вето. И я знал, что большинство коллег меня поддержат. Я знал, что могу отказаться исполнять ее решение. Но мне хотелось этого избежать. И не использовать право вето, если был хоть какой-то шанс обойтись без этого.