Думай как римский император - [42]
Следует подчеркнуть еще два важных аспекта стоической радости.
1. Стоики были склонны рассматривать радость не как цель в жизни, которой является мудрость, а как ее побочный эффект. Так, они верили, что если мы будем стремиться к радости как таковой, то можем свернуть не на ту дорогу, особенно если достигать радость мы будем в ущерб мудрости.
2. Радость в понимании стоиков скорее активна, чем пассивна; она приходит от осознания того, что мы поступаем хорошо, от наших добрых дел, в то время как телесные удовольствия мы получаем от того, что с нами случается, например удовольствие от еды, питья или секса.
Поэтому Марк говорит, что высшее благо состоит не в наших чувствах, а в действиях[94].
Чувство восторга у мудреца возникает в одном и только одном случае: когда он живет и действует в согласии с добродетелью[95].
Тем не менее Марк в одном месте упоминает еще два источника радости. Они соответствуют трем главным видам отношений, которые охватывает стоическая этика: с самим собой, другими людьми и миром в целом.
1. Размышление о добродетелях своего характера. По словам Марка, главный источник радости и спокойствия для стоика заключается в способности избавиться от привязанности к внешним благам и главное внимание уделить умению жить мудро, в частности проявляя добродетель характера (справедливость) в отношениях с окружающими.
2. Размышление о добродетелях других людей. Марк также внушает себе, что если он хочет порадовать свое сердце, то должен поразмышлять о хороших качествах близких, например об их энергии, скромности или щедрости. Именно это он делает в первой книге «Размышлений», когда перечисляет добродетели членов своей семьи и учителей, что объясняет, почему эти отношения сыграли такую важную роль в его жизни.
3. Принятие своей судьбы. Марк также внушает себе, что не должен стремиться к тому, что ему недоступно (как это делают многие люди), но должен подумать о положительных сторонах всего того, что уже имеет, и представить, как ему их будет недоставать, если они исчезнут[96].
В греческом языке корень слова «радость» такой же, как и у слова «благодарность» (charis). И в самом деле, стоики призывают благодарить судьбу за все блага, которые она нам посылает. Марк предупреждает, однако, что все хорошо в меру. Не следует переоценивать значение внешних благ и слишком к ним привязываться. Вы можете проверить степень своей зависимости от них, спросив себя, расстроитесь ли вы, если их у вас заберут. Стоики стремились развить здоровое чувство благодарности к жизни, не замутненное привязанностью к внешним благам. Поэтому они тренировали свой ум спокойно принимать изменения и потери, представляя, как течением реки их уносит прочь. Мудрый человек любит жизнь и благодарен ей за все возможности, вместе с тем он понимает, что все изменяется и ничто не вечно под луной. В связи с этим Марк пишет, что мудрецу-стоику свойственно «любить и принимать судьбу и то, что ему отмерено»[97]. В наши дни люди часто испытывают то, что сказал на латыни немецкий философ XIX века Ницше – amor fati (любовь к судьбе).
Стоики подчеркивают значение благодарности, но при этом они также не считают чем-то зазорным получать удовольствие от здоровых эмоций, зная, однако, меру. Как упоминалось ранее, они, конечно, не считали приятные ощущения чем-то плохим. Скорее стоики (а также их источники) определяли их в категорию нравственно безразличных, то есть ни хороших, ни плохих.
Другими словами, стоики не были занудами. Марк говорил, что может получить столько же здорового удовольствия от простых радостей, которые предлагает ему жизнь, сколько его брат получал от своих нездоровых желаний, в которых он был ненасытен[98]. Аналогичным образом Сократ утверждал, как ни парадоксально это звучит, что те, кто учится владеть собой, получают больше удовольствия от таких вещей, как еда и питье, чем те, кто предается им без меры. Голод – лучшая приправа, говорил он, в то время как обжорство только отбивает аппетит. Гедонисты обвиняли стоиков в том, что они пренебрегают наслаждениями, на что стоики отвечали этой парадоксальной фразой: жизнь таких людей, как Марк Аврелий, которые исповедуют умеренность во всем, вне всякого сомнения, приятнее, чем жизнь таких людей, как Луций, которые теряют самоконтроль и чувство меры.
Однако еще парадоксальнее то, что в конечном счете добродетель самодисциплины может стать большим источником наслаждения, чем еда или другие внешние объекты наших желаний. Точнее говоря, проявление умеренности может стать источником морального удовлетворения, которое перевешивает обычные удовольствия, позволяя нам преодолевать тягу к ним. Важно помнить, однако, что речь идет о самодисциплине, которая практикуется с умом, а вовсе не о самоотречении, которое на самом деле является глупым и нездоровым. Для стоиков подлинная ценность мудрости как самоцели превосходит все остальное, включая удовольствия и прочие внешние блага, которые могут приобретаться в результате мудрожития и которые являются скорее дополнительным бонусом, нежели истинной целью в жизни.
