Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа - [16]

Шрифт
Интервал

- Слушай, а вот без каннибализма мозга в отношениях с дорогими людьми никак нельзя, да?

- Можно, но это, видимо, не твой путь.

Любопытно. Не его путь, значит. И много ты знаешь об истинных путях автостопщиков, Евдокия?

- Вот как. Мне уже и диагноз поставили. Слушай, - доламывая шоколад в мороженое. - А с шоколадом даже клубничное можно есть.

- Ну, ты же поставил мне диагноз, я вот тоже решила не отставать, - ответила Дуня спокойно.

- Я?! И какой же доктор Тобольцев тебе диагноз поставил? - ее спокойствие почему-то действовало на Ивана как красная ауди на быка.

- Он вслух не произнес его, но, по-моему, был не слишком доволен тем, как я вожу автомобиль, и вот уже второй раз упоминает Илью не совсем добрым словом. Так какой же диагноз вы мне поставили, доктор?

Вот зря она это сказала, зря. Тобольцева тут же снова понесло.

- Ой, как я люблю ролевые игры в доктора! - Иван одним глотком допил кофе. - Пройдемте в кабинет, Дульсинея. Мне надо провести осмотр перед тем, как установить точный диагноз.

- Ты прав, пора заканчивать с ужином, время уже позднее. К сожалению, ролевые игры придется отменить. Илюша, сам понимаешь, - с этими словами Дуня поднялась из-за стола и вынула из сумочки ключи. - Так что - держи. Твой номер ждет.

Ну, как говорится, попытка - не пытка. А жаль, что она перестала легко поддаваться на провокации. Привыкла, что ли?Иван открыл перед девушкой двери из ресторана. Так, теперь ей наверх, на второй этаж, а ему - на улицу. В царскую колесницу.

Тобольцев крутанул на пальце кольцо с ключами.

- На заре ты меня не буди... - интересно, к чему это ему в присутствии Дульсинеи регулярно приходит в голову демонстрировать наследие хорового детства? Так, чего доброго, он и до локков и телемарков доберется. Но все равно продолжил напевать, - У меня в бороде бигуди...

Она стояла уже спиной, и выражения лица видно не было. Но тихий смешок прозвучал отчетливо. Как и ее ответный рефрен.

- Ты к утру убери бигуди.Мои чувства слегка пощади.

Она шагнула к лестнице. Он шагнул к дверям. Все же сказано уже. Все.

Нет. Лавры Баскова и Михайлова не дают ему покоя сегодня.

- А я сяду в кабриолет... - Господи, откуда в его голове ЭТО?! - И уеду... куда-нибудь...Еще один смешок из-за спины. Уже громче. И еще веселее.

- Только паспорт забит ужеЗдесь у стойки, ты не забудь,Когда сядешь в кабриолет...

Он открыл дверь с широкой улыбкой. Будем считать это взаимным пожеланием спокойной ночи.

*«Дурак», - пробормотала Дуня, открывая дверь номера.

« А ты уверена, что это он дурак, а не ты - дурочка? - поинтересовался внутренний голос. - Он-то и транспорт до столицы раздобыл, и переночевать где нашел. За так. А вот ты... доверила ему Коко. А если и правда угонит?»«Не угонит, - постаралась убедить себя Дуняша. - Во-первых, имя угонщика известно заранее, во-вторых, его паспортные данные в базе гостиницы, а в-третьих - камера. И сама камера хорошая и наверняка на ней фотографии хранятся. Фотографам обычно бывает жаль и камеры и кадров. А с таким оборудованием обычный любитель едва ли будет расхаживать по дорогам».

Все же непростой он, этот Ваня... Дуня сходила в душ, умылась, легла в кровать, выключила свет и все это время думала о своем попутчике. Очень интересный получился разговор за ужином. Даже слишком интересный. Она так ничего о нем и не узнала, кроме названия родного города и наличия мамы, о которой и так было известно. Почему автостопщик такой скрытный? Не любит говорить о себе? Не хочет? Да, не хочет.

И у него отличное умение держать себя за столом, ровная спина, вилка-нож... отодвинул стул перед женщиной... все так естественно и легко. И камера. Профессиональная.

«И наглость вопиющая», - напомнил внутренний голос.

«И наглость», - согласилась Дуняша.

Как ни странно, уснула она практически сразу. Без сновидений. Видимо, сказался непростой насыщенный день.

Зато первым делом после того, как открыла утром глаза - подбежала к окну проверить, жива ли ее красавица? Стояла на месте. И Дуня перевела дух. Расслабиться автостопщик все же не давал.Приведя себя в порядок и взяв камеру, она спустилась вниз. А потом вдруг завернула в ресторан. Если сразу идти к машине, то этот... идальго составит компанию за завтраком. А хотелось побыть одной, хотя бы некоторое время. Коко на месте, так что...

Ресторанчик предлагал нечто похожее на шведский стол. Йогурты, сыр, колбасную нарезку, яблоки и пакетики чая. Дуня набрала в тарелку еды, после чего села за столик. Открыла йогурт... и взгляд наткнулся на окно. Она еще вчера заметила это окно, очень необычное, словно разделенное на три части. Две из них были с простым стеклом, через которое щедро просачивался яркий утренний свет, а средняя часть - витраж. И все это было так здорово и аккуратно сделано... а если еще, допустим, повторить орнамент витража на двери или точечно по потолку, чтобы получить сочетание...

В зале почти никого не было. Женщина, которая присматривала за рестораном, куда-то ушла, постояльцы, видимо, еще не встали, только двое мужчин сидели за столом прямо у того самого окна и вели тихую беседу. Но если сделать все осторожно, то они ничего и не заметят - так заняты разговором.


Еще от автора Дарья Волкова
Батя, Батюшко и Бэмби

Город. Улицы, машины, люди, дома. Поздний вечер, окна. И за ними — снова люди. Нас интересуют некоторые из них. Какова вероятность, что прагматичная, лишенная иллюзий женщина за тридцать закрутит роман с убежденным холостяком и циником? Небольшая, но есть. А сколько шансов на то, что этот роман перерастет в настоящее чувство? Ноль? А вот и нет. Ноль целых, одна тысячная. Как раз на таких цифрах мы и специализируемся. Расскажем, покажем, докажем.


Синий бант

Хроники двух семей отдельными кадрами, зарисовками, событиями. Тобольцевы и Королёвы. Как они жили, любили, растили детей? И как случилось то, чего никто из них не планировал и не ожидал? Эта книга для тех, кто читал романы «Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа», «Времена года» и не хочет расставаться с полюбившимися героями.


Времена года

Что может произойти, если вдруг случайно услышишь на улице скрипку? Возможно, поймешь, как пережить болезненную потерю. Осознаешь, с чего начать жизнь заново. Поверишь в чудо. Встретишь любовь. От тишины до музыки. От лета до весны. От Июля до Мая. Он. Она. Скрипка.


Рекомендуем почитать
Слоны могут играть в футбол

Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.