Духовные учителя сокровенной Руси - [89]

Хотя в обители часто гостили богатые купцы и благодетели, порядок был для всех одинаков: после ударов в било (железную доску, висевшую на дворе) все насельники собирались на богомолье к вечерням, заутреням, часам. После часов также пелись панихиды по умершим во время морового поветрия. Мужское отделение по окончании утренней службы отправлялось в трапезную в предшествии «очередного», который нес икону, обернутую по краям белым полотенцем. Следуя в трапезную, по древнему монастырскому уставу пели 144-й псалом «Вознесу тя, Боже мой, Царю мой…» Зайдя в помещение, ставили икону на аналой, наставник читал «Отче наш», а затем, положив семь земных поклонов, все садились обедать. Во время обеда стояла гробовая тишина, только был слышан голос читавшего Житие святого, которому в этот день совершалась память. Пища в обители всегда была постной и готовилась по монашескому уставу: рыбная или овощная, с маслом или без него – в зависимости от дня. Пища разносилась прислужниками, несшими послушание по кухне. По окончании обеда все пели «Достойно есть» и, положив семь земных поклонов, чинно относили икону в моленную, после чего расходились по кельям. Удары в доску созывали насельников Преображенской обители к вечерне и к келейному правилу.

На женской половине порядок был несколько иной. Женщинам не дозволялось участвовать в общественных молениях, но разрешалось лишь под надзором привратницы бывать при отпевании усопших и пении панихид. Впоследствии была устроена и женская моленная, в которой наставники по очереди отправляли богослужение. Что касается трапезы, то у женщин она была общая, а порядок хождения в нее после службы был такой же, как и у мужчин.

Для насельников обители была заведена особая одежда: для мужчин – кафтаны, отороченные черным шнурком, с тремя складками на лифе и 8 пуговицами, и сапоги на каблуках, а для женщин – черные повязки, платки и сарафаны.

Богослужение совершалось ежедневно по Поморскому уставу. Служили вечерню и павечерницу, утреню, часы, а после часов – молебен либо панихиду. С самого момента основания Преображенской обители в ней с необыкновенной точностью исполнялся богослужебный устав. Никакие упущения в совершении служб не допускались. Так же строго соблюдался и временной порядок богослужений. Всенощное бдение здесь всегда понималось в самом строгом, буквальном смысле слова – как богослужение, которое продолжается всю ночь и заканчивается утром. В соответствии с этим пониманием и всенощная служба начиналась не ранее 11 часов вечера, а заканчивалась часов в 5 или 6 утра. Всеми признавалось, что даже знаменитые староафонские монастыри не исполняют службу с такой точностью, как старообрядцы Преображенского кладбища. Такой порядок богослужения соблюдался практически до 1910-х гг., когда для заказных всенощных стал допускаться иной порядок, а именно: начало их приходилось на восемь часов вечера. (В наше время всенощные совершаются полностью вечером.)

Однако главным попечением Ильи Алексеевича Ковылина была благотворительная деятельность: забота о лучшем положении сирот и престарелых, проживавших в богадельне, устройство общих бесплатных столов для ежедневного кормления неимущих, независимо от их вероисповедания. Вместе с тем, Ковылин заботился и о религиозно-нравственном воспитании своих подопечных в духе древлеправославия. В обители проживало много детей-сирот, и Ковылин учредил для них постоянное училище, в котором под руководством опытных наставников подростки, достигая более зрелого возраста, кроме общих дисциплин обучались переписыванию книг в духе древнерусской книжности, знаменному пению по крюкам, иконописи. Для учащихся была открыта богатейшая библиотека Преображенской обители, собранная Ильей Алексеевичем.

Илья Алексеевич Ковылин был человеком высоких духовных дарований. Всякий, кому приходилось общаться с ним, отмечал его редкие человеческие и пастырские качества. «В церкви патриарх, а в мире владыка мира», «муж поистине апостольский», – так отзывались о Ковылине знавшие его люди. И он оправдывал это наименование. Борясь за единство Церкви, он сумел сплотить вокруг Преображенской обители староверов-старопоморцев почти всей России. Наставники с Преображенки отправлялись с проповедью древлеправославия в Нижегородскую, Тульскую, Воронежскую, Тверскую, Смоленскую губернии. За помощью и советом к Ковылину обращались староверы Саратова и Кубани, Дона и Сибири. По инициативе Ильи Алексеевича на Преображенском кладбище не раз собирались соборы для обсуждения насущных вопросов староверия, на которых поднимались вопросы объединения различных старообрядческих согласий.

Известен Ковылин и своей литературной деятельностью. Хотя из скромности он постоянно говорил о себе: «человек я не ученый, книжные премудрости не научен, учению школьному не искусен, простец есмь», недостатки образования постоянно стремился восполнить чтением лучших образцов древнерусской и старообрядческой литературы. Поучения его весьма назидательны и проникнуты глубоким религиозным миросозерцанием в традициях древлеправославия. Ковылина без преувеличения можно назвать образцом древнерусского начетчика, перечитавшего огромную массу христианской литературы. Он прекрасно знал Священное Писание, цитируя сочинения практически всех известных в России святых отцов: Иоанна Златоуста, Василия Великого, Ефрема Сирина, Кирилла Иерусалимского, Иоанна Дамаскина…