Духовные проповеди и рассуждения. Аврора, или Утренняя заря в восхождении - [8]

"Мы видим вещи таковыми, каковы они суть; вещи же таковы, какими видит их Бог",— говорит Августин. И такая в себе самой находящая опору мысль и из себя самой излучающаяся есть творче­ская мысль Христова, созидающая мир.

Христианство первых веков опиралось на внешнее свидетель­ство и традицию; постепенно, уже у Павла, сущность познания Хри­ста перенесена на внутреннее откровение. Средневековые святые, как Франциск Ассизский, переживают Христа в непосредственном восприятии, в чувстве. В схоластике христианство захватывает об­ласть рассудка; у Экхарта она как бы проникает в центр сознания. Бытие Христа вытекает из сознания своего "я".

Последователи Экхарта должны были осуществить его высокое учение в жизни.

Глубоко воспринятая мысль не может оставаться недействи­тельной; она заставляет не только иначе думать, но и иначе жить. То, что учитель видел в радостном духовном прозрении, как воз­можность человеческого существа для учеников стало жизненной целью.

И та высокая правда, которую он открыл им, обратилась, как меч, против них.

Им был показан образ божественного человека в его первона­чальной красоте, и, обратясь к действительности, они увидали ис­каженное отражение его в мире, испорченном Люцифером. Пытаясь жить сообразно "строю Царствия Небесного", они поняли, что все вещи и сам человек подвластны иным законам; они столкнулись с началом сопротивления в себе и в мире и им стало ясно, что позна­ние вовлекло их в борьбу не на живот, а на смерть.

"И взял я книгу из руки Ангела,— говорится в Апокалипсисе,— и съел ее, и она в устах моих была сладка, как мед; когда же я съел ее, то горько стало во чреве моем". Ибо радость откровения духа обращает жизнь в этом теле в крестный путь.

Причащаясь божественному творчеству и становясь "другом Божиим", человек причащается жертве Его.

Этого не поймут те люди, которые, прослушав проповедь Эк­харта, скажут себе: я вернусь к себе домой, сяду на мой стул, буду есть мой хлеб и служить моему Богу; те, которые ищут лишь своего благополучия и благосостояния во всех областях.

Они уже обратили искусство в высший комфорт души своей и так же поступят с мистикой. Мысль их ни к чему не обязывает. Сло­во остается словом, прекрасной игрой ума.

Не такими слушателями Экхарта были его ученики Иоанн Тау­лер и Генрих Сузо. Они, поняв, что путь ко второму рождению ле­жит через смерть, вступают на этот путь, на трудный, на скорбный, и о нем говорят.

Отсюда и настроение, которым проникнуты их книги.

У Сузо все переживания переходят больше в область душев­ную, есть что-то трогательное и детское в нем, в его любви, в его слезах.

Ближе к своему учителю Иоанн Таулер.

Продолжая жить в высокой области мысли Экхарта, он только пытается стать из созерцателя Духа живым в Духе.

Оттого в известный момент его жизни к нему приезжает тот таинственный помощник, который известен в истории под именем "Друга Божьего из Оберланда". Этот человек, который был больше, чем учитель в обыденном смысле этого слова, в котором учение бы­ло преображено в силы всего его существа, дал Таулеру ключ к но­вой жизни, дал ему власть не только поучать, но и "глаголом жечь сердца людей". Говорят, что от одной проповеди Таулера 40 человек упали в обморок и лежали, как мертвые.

Такими путями проникло в жизнь духовное течение, начатое Экхартом. Впоследствии, обогатившись всем, что могло дать глубо­кое и интуитивное познание природы, оно становилось все более творческим и отразилось в учении Парацельса и Якоба Бёме. Усту­пая место задачам иных времен, оно ушло в подземные русла. Без него немыслимо творчество Новалиса и, наконец, Гёте.

Почему важно, чтобы в наши дни прозвучал отрешенный и вместе с тем страстный голос Мейстера Экхарта?

Не стоим ли и мы, как он, на дороге нового времени? Ибо души напряжены и ожидают откровения. Но где сильнее свет, темнее обозначатся и тени. Все, что в иные времена осталось бы грехом отдельных; все, что не есть одна чистая отрешенность; все, что не есть одна любовь, которая сильнее смерти и убивает все отъединен­ное,— в такие времена гибельно для многих.

Надо раскрыть сердца духовному миру. Он приблизился...

Экхарт не устает освобождать душу для нового, все более чис­того бытия. Он требует высочайшего. Его чистый и трезвый дух создает в душе ту тишину, в которой Бог произносит Свое Слово.

***

Перевод избранных сочинений Мейстера Экхарта сделан с средне-верхне-немецкого текста, изданного Пфейффером (Franz Pfeiffer, Meister Eckhart, 1857, Goschen). Изменения и дополнения внесены по Бюттнеру (Meister Eckcharts Schriften und Predigten aus dem Mittelhochdeutsch ubersetzt und herausgegeben von Herrman Buttner, Diederichs, Leipzig, 1903), который пользовался для своего перевода новыми источниками.

Его проповеди, составляющие главную часть сочинений, были записаны слушателями по памяти. Эти проповеди и рассуждения, много раз переписанные, дошли до нас в очень измененном виде. Ибо люди переписывали эти сочинения "для души", не заботясь о точности формы, изменяя, пропуская то, что казалось им неясным или лишним.

Изречения Святого Писания Экхарт приводит в большинстве случаев своими словами, которые я сохраняю.