Духовные беседы - [6]

Испорченная наша натура не дает нам сил последовать примеру Христа. Поэтому рождается монашество как особый вид жизни в этом мире, как стремление уподобиться Христу, умирающему на Голгофе за всех, «чтобы... рассеянных чад Божиих собрать воедино» (Ин. 11:52). Таким путем человек через хранение заповедей Христовых постепенно доходит до осознания себя Адамом. Нося в душе своей годами, изо дня в день, из часа в час, эту мысль, мы понемногу приготовляем себя к способности действительно воспринять в ее подлинном бытии заповедь Христа. Через эту заповедь мы становимся универсальными носителями всего космического бытия и Божественной жизни.

То, чего ждет от нас Господь, безмерно высоко, безмерно велико. И религия наша должна быть охарактеризована как религия абсолютного порядка. С небес сошел Христос, совершенный Бог, Творец всего сущего. И христианин, через свое послушание Христу, делается восприимчивым ко всему происходящему в мире человеческом. Странным образом, но получается так, что он, читая Откровение о падении человека, вдруг ощущает, что носит в себе этот грех, и в этом смысле он становится действительно чадом падшего Адама. Начинается монашество с очень маленьких вещей, но кончается тем, что человек молится за всего Адама, как за самого себя. Так, Господь на Страшном Суде скажет о последнем и малом человеке, что это Он Сам, осуждая тех, которые не послужили Ему, когда Он был в нужде (см. Мф. 25:31–46).

То, о чем мы сейчас говорим, превосходит меру среднего понимания: оно кажется совершенно недоступным, невозможным. Но это есть следствие нежелания действительно последовать за Христом, каким бы болезненным ни было это шествие. Многие из людей за время коммунистической революции умирали мученической смертью. Но когда нет гонения, тогда в замену мученичества приходит монашество. Так было, когда победил царь Константин и христианство стало государственной верой, когда после первых трех веков мучений за Христа наступил мир, тогда наилучшие элементы христианские ушли в пустыню. И если будем рассматривать вещи с возможностью аналогии или повторения в истории, то надо было бы, чтобы и сейчас именно лучшие вошли в монашество.

Мы здесь, маленькая группа монахов, исповедуем именно так, как я говорю, но мы не достигаем совершенства. Сам отец наш духовный Силуан пишет: «Лишь редкие минуты достигаю я заповедь Божию». [22] Впрочем, бывают моменты, когда мы приближаемся к этому совершенству на короткое время. Монашество есть прежде всего духовная жизнь того порядка, как ее нарисовал нам Господь. Если в старости моей я позволяю себе идти до этих пределов, то не потому, что сам достиг этого, но потому, что так понимаю вещи теперь, а именно: что иного пути, как только Евангелие, для спасения человечества — нет! Иного Спасителя человечества, кроме Христа, — нет!

Многие говорят так: «Но если все станут монахами, то что же: мир умрет?» — Нет, не умрет, но будет всеобщее воскресение; и история мира кончится не катастрофой, а радостным торжеством и безболезненным переходом в бессмертную жизнь.

Теперь, в конце моего слова, имея в виду все вышесказанное, я с не меньшим страхом и трепетом позволяю себе высказывать мое мнение и о том, как Русская Церковь может восстать из пепла в большем величии духовном, чем в конце синодального периода. Возрождение всего богатства Русской Церкви теперь стоит в опасности из-за того, что многие совсем не понимают, как созидается жизнь Христовой Церкви, и действуют при отсутствии действительного опыта Божественной благодати. Прежде всего, всем необходимо осознать, что действительно по благому промыслу Бога о Русской Церкви в настоящее время руководство над нею вручено Святейшему Патриарху Алексию II. Лично я полагаю, что более подходящего человека, чем патриарх Алексий II, нет в данный момент! Этот скромный человек провел десятки лет как один из ближайших сотрудников великого патриарха Алексия I и служил все время патриаршества великого молитвенника Пимена. Таким образом, содействуя ему во всех его предприятиях, мы дадим богоданному Патриарху возможность реализовать восстановление Церкви во всем ее могуществе. Пусть всякий храм, всякий монастырь, всякая школа, — все, что принадлежало Русской Церкви и было похищено, — все возвращаемое ныне государством Церкви присоединяется к всероссийскому стаду, ведомому ныне патриархом Алексием, и объединяется вокруг него. После того, как с Божией помощью удастся собрать уцелевшее материальное богатство, будем усердно просить у Бога подать нашим иерархам помощь для лучшей организации богословских семинарий и академий. И по достижении в этом плане единства всех станет возможным великий Собор Русской Православной Церкви и восстановление и исправление всего, что нужно исправить.

Недоведом для меня промысл Божий, давший мне задачу послужить великому подвижнику прп. Силуану Афонскому. Сидя у ног его, мне было дано слышать духовные слова этого избранника Божия. Наученный им, я смог написать его житие. Книга моя была принята с любовью подавляющим большинством подвижников Святой Горы и многими тысячами людей. Затем последовала моя деятельность как основателя монастыря, где идеалом стоит учение прп. Силуана Афонского. И вот, несмотря на все мои болезни и немощи физические, Господь сохранил меня до глубокой старости. Если примем во внимание мой возраст (девяносто шесть лет) и долготу моего служения в монашестве (шестьдесят семь лет), то я теперь