Духовник царской семьи. Архиепископ Феофан Полтавский, Новый Затворник (1873–1940) - [17]
Многое написанное относительно представлявшейся аморальности Распутина, приписывающее ему различные падения, составляет, пожалуй, самую большую литературу на эту тему об одном человеке. Многое было придумано ради личных выгод и пустых сплетен, много недоброго окружало Государя. Наиболее бесчестными и злобными, да к тому же еще и пользовавшимися широким доверием, клеветниками Григория Распутина были князь Феликс Юсупов, организатор убийства Распутина, и Сергей Труфанов, бывший иеромонах Илиодор, пытавшийся шантажировать Императрицу Александру Феодоровну нелепым рассказом о ее мнимой связи с крестьянином, который столь горячо молился о выздоровлении ее ребенка. Когда же она не поддалась шантажу, Труфанов нашел в Нью-Йорке издателя, так же мало беспокоившегося о правде, как и сам автор.
Одно из наиболее интересных описаний России того периода можно найти в книге Жерарда Шеллея под названием «Пестрые купола: эпизоды из жизни англичанина в России». В этой книге автор рассказывает о своей встрече с Распутиным в апреле 1915 года. Он свидетельствует, как Григория постоянно подталкивали ко греху окружавшие его люди, которые сами давным-давно утратили всякую видимость приличия. Описания Ж. Шеллея своих встреч с Григорием Распутиным, равно как и с Императрицей Александрой Феодоровной, проливают новый и добрый свет на этот период русской истории.
Княгиня Екатерина Радзивилл писала: «К несчастью, убийство Распутина не сломило людей, которые его использовали. Оно не положило конца многим злоупотреблениям, которые привели Россию к страшному состоянию хаоса, в котором она оказалась в момент своего величайшего испытания. Сам человек был лишь знаменем, и потеря знамени не означала, что полк, который его нес, разделил его судьбу…» (Княгиня Екатерина Радзивилл. «Распутин и русская революция». Нью-Йорк, Лейн, 1918, с. 184–185). Владыка Феофан никогда не называл Распутина по фамилии, но именовал лишь по имени-отчеству: «Григорий Евфимович» – или «старец Григорий».
Саров. Предсказания блаженной Паши Саровской
На обратном пути из Сибири епископ Феофан останавливался помолиться в Саровской обители. Извещенное телеграммой о его приезде начальство обители выслало встречать «придворного» Владыку на железнодорожную станцию светского человека, рассудив, что духовник Царской Семьи, вероятно, лицо более светское, чем духовное, дабы занять «столичного епископа» светским разговором. Но во все время поездки в экипаже епископ Феофан в ответ на все «светские разговоры» хранил молчание. И невдомек было обиженному встречающему, что Владыка был погружен в неизменную для него непрестанную молитву.
По приезде в обитель епископ Феофан попросил Игумена предоставить ему возможность помолиться наедине в келлии преподобного Серафима, в той самой, в которой святой Старец отошел ко Господу. Когда молился Владыка, никто не смел ему мешать. Но, спустя довольно продолжительное время, братия была встревожена тем, что Владыка долго не выходит. Наконец решились войти. И обнаружили епископа Феофана в глубоком обмороке. Владыка Феофан не счел нужным говорить о том, что с ним случилось. И это обстоятельство показалось всем «каким-то таинственным и непонятным». Однако несомненно, что святитель Феофан обращался с горячей молитвой ко Господу, к Пресвятой Богородице, к преподобному Серафиму. И кто знает, где была душа его в это время?
По смирению своему Владыка умолчал о происшедшем с ним во время моления в келлии преподобного Серафима, но он рассказывал позже о том, что произошло с ним в келлии блаженной юродивой Паши Саровской, проживавшей в Дивеевской обители.
Молодой епископ Симферопольский и Таврический Феофан был у блаженной в 1911 году. На нем не было епископского облачения, и сам он не открыл ей, что он архиерей. Но по ее дару прозорливости в этом необходимости и не было. Она и так знала, кто перед нею.
Дивная раба Божия произнесла два пророчества.
Одно касательно Царской Семьи, чрезвычайно важное для России, а другое имело личное значение для владыки Феофана. Старица – Христа ради юродивая – говорила мало, но владыке Феофану было дано узнать тогда многое.
Преподобный Серафим Саровский
Блаженная вдруг вскочила на скамейку, схватила портрет Государя Императора Николая II Александровича, висевший на стене, и швырнула его на пол. Затем быстро схватила портрет Государыни Императрицы Александры Феодоровны и также швырнула его на пол. Затем приказала келейнице вынести портреты на чердак.
Это было за шесть лет до государственного переворота 1917 года.
Возвратившись в Таврическую (Крымскую) епархию, Владыка счел необходимым довести до сведения Августейшего Монарха то, что открыл Господь блаженной Христа ради юродивой Паше Саровской и что она предрекла без слов.
«Когда я, – вспоминал владыка Феофан, – пересказывал Государю все действия блаженной, Государь стоял молча, наклонив голову. Он ни слова не сказал по поводу сообщенного мною. Ему, видимо, было очень тяжело слушать это пророчество прозорливой. Только в самом конце он поблагодарил меня. И это провидение дивной рабы Божией, данное ей Самим Богом, сбылось через шесть лет».
Известный маринист, лауреат премии Министерства обороны СССР Вячеслав Марченко увлекательно рассказывает об одиночном океанском плавании большого противолодочного корабля «Гангут». Автор прослеживает сложные судьбы членов экипажа, проблемы нравственности, чести, воинского долга. Роман наполнен романтикой борьбы моряков с коварством морской стихии, дыханием океанских ветров. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Роман Вячеслава Марченко «Место встречи», повествующий о выходе нашего Военно-Морского Флота на просторы Мирового океана, состоит из трех частей: «Ленты-бантики», «Год без весны» и «Севера́», которые уже выходили отдельными изданиями и положительно отмечены критикой. Роман «Севера́» удостоен литературной премии Министерства Обороны СССР в 1981 году. В полном составе роман издается впервые.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.