Духов день - [13]
— Родились бы вы в другое время, — искренне посочувствовала Ронга, — все было бы иначе.
— Родились бы мы в другое время, — эхом ответила Иджи Хонг Хуань. — Или другими людьми… То были бы совсем не мы.
Ронга не стала прогонять ее, решив, что «кувшинкам» пригодится когда-нибудь симпатия могущественного призрака. Какое-то время приглядывалась, но Иджи Хонг Хуань и впрямь не причиняла вреда девушкам, а иногда и помогала. Бродила по «Лилиям», купалась и плавала, когда залы были свободны, отчего работники удивлялись и ругали друг дружку, забывших слить воду. От природы любопытная, разглядывала вещи и людей, говорила с Ронгой. Озорство призрака ограничивалось разве что перепутанной одеждой.
— Ты могла бы убить? — спросила Ронга прямо в один из дней. — Утопить, например, как угрожала в нашу первую встречу?
— Конечно, — не задумываясь ответила Иджи Хонг Хуань. — Только я не хочу, а ты не можешь меня заставить.
— Я могу, — в свою очередь призналась Ронга. — Но не хочу и не буду, пока ты не причиняешь никаких проблем.
Иджи Хонг Хуань окинула ее лукавым взглядом.
— Я люблю своих младших сестричек и тебя, но все же здесь потребуется нечто больше просьбы, — слегка насмешливо произнесла она. — Если тебе нужно кого-то убить, драгоценная духовидица, то сначала придумай, что мне в том убийстве?
«Или как остановить тебя потом» — продолжила Ронга про себя. Любого взбесит принуждение, тем более к делам столь грязным и мерзким, как убийство. Куча обозленных на весь мир идиотов ломалась на этом — призывала духа, дух убивал обидчиков… а потом и идиота. И его семью. И кошку. Кошек Ронга очень любила, и в подполе «Лилий» их жило как минимум три.
«Я придумаю», — решила Ронга, вспомнив этот разговор. Она в очередной раз проезжала мимо Мин-О, где покоились останки Кенхи, убитой главарем мафиозной группировки, так часто отдыхающим в «Лилиях».
Кенха была не единственной причиной, по которой Ронга хотела убить Суджан Вона. Скорее, последней.
И, хоть ни Иджи Хонг Хуань, ни Кенха, ни кто другой в целом мире не мог ее услышать, Ронга повторила про себя: «Я обязательно придумаю. Обещаю».
4. Черепаховый суп
я собираю заново — безуспешно -
паззл, которым стал для себя я сам
сложнее всего лежать в темноте кромешной,
стараясь не слышать мертвые голоса
Рэй Фейра
Ронга поправила кумкваты в вазочке. Тщательно вымытые, ярко-рыжие в едва заметную красную крапинку, самые сочные из всей огромной корзины, предложенной тетушкой Ондзин. Лучшие из лучших, ведь плохих или даже просто нормальных в саду тетушки Ондзин не бывало.
Дедушка Фэнг часто в сердцах бросал, что дружит со старой ведьмой исключительно из-за кумкватов. Ронга не верила, потому что как-то дедушка не разговаривал с ней два дня из-за недостаточно, на его взгляд, уважительного обращения с соседкой. Сама Ондзин, что характерно, как и Ронга, ничего неправильного не заметила, и когда пристыженная девочка явилась извиняться непонятно за что, тетушка взяла ее за плечо и неспешно повела обратно в И Дин Хо. Где и высказала дедушке Фэнгу все, что думает о его строгом обращении с внучкой. Дедушка в долгу не остался, и двое стариков проругались до тех пор, пока зачастивший дождь не разогнал их по домам. В общем-то, в том случае и заключалась вся суть их теплейшей соседской дружбы.
— Вот так-так, вот это и хорошо…
Пока Ронга за перегородкой ставила чайник, дедушка Фэнг появился в магазинчике и уже запустил руку в вазу. Немедленно закинув один кумкват в рот и набрав полные ладони остальных, дедушка бодро прошаркал к кухне тапками с отклеивающейся подошвой.
— Так не выкинул? — вздохнула Ронга, кивнув на тапки. — Ну-ка вылезай, хватит старье беречь.
Уже и без того удивленный полной вазой любимых фруктов на прилавке, дедушка Фэнг послушно сменил старые тапки на новые — жестковатые, льняные, на толстой подошве, словом, именно такие, какие дедушке больше всего нравились.
Задумчиво прожевав кумкват, дедушка Фэнг спросил:
— И что же тебе нужно?
Ронга непонимающе оглянулась от пароварки, где уже доходили кругленькие, пухленькие белые булочки. В сознании стремительно пронеслась одна только мысль: «Переборщила!». Надо было остановиться на кумкватах.
— Что натворила, а? — дедушка Фэнг присел за крохотный стол, половину которого занимала плетеная корзинка, полная бумажных пакетиков с травами. — Я б поругался, да вырастил слишком умную внучку — вся ругань стынет в полном рту.
Говоря так, дедушка не переставал жевать, и высыпанных на столешницу кумкватов было уже гораздо меньше, чем минуту назад в ладонях. Посмотрев на фрукты, Ронга принесла из магазина вазу и поставила вместо чайной корзинки.
— В шкафу еще есть, — сказала она сначала.
А потом уже собралась с духом и призналась:
— Оружие мне бы.
Челюсти дедушки Фэнга задвигались медленно-медленно. Взгляд на внучку он не поднимал. Ронга заметила, что двумя пальцами он сжал попавшийся под руку кумкват, и ноготь на указательном пальце, длинный, толстый и острый, прошил маленький фрукт насквозь, выступив над пальцем большим. Пугающий был ноготь. И дедушка такой же.
Вспышками приходили воспоминания, пока Ронга ждала его реакции.
Легенда о Хранительнице Северных Чертогов волновала многих, желающих обрести славу и богатство. Многие искали с ней встречи, надеясь покорить ледяную гордячку. И мало кто знает, что только сама Северная Леди выбирает, кому оказаться подле неё, а кому навеки замерзнуть. И никто не догадывается, что под холодной маской скрывается горячее и искренне любящее сердце. Это история не о том, кто есть сама Леди Северных Чертогов, а о том, кто её окружает и почему.
Восемь братьев, четыре пары близнецов, рожденных в мире магии. Каждого из них нарекли в честь их магических способностей, и им предстояло исполнить восемь пророчеств… «Болезни и несчастья обрушатся на страну, стоит лишь Сейберу встретить свою истинную возлюбленную», ─ было предначертано старшему брату, магу мечей. Не желая покоряться судьбе, братья уединяются на Сумеречном острове, где нет ни единой женщины. Но в тот момент, когда младший из них спасает девушку и переносит ее на остров, мир чародеев меняется навсегда… Перевод осуществлён специально для сайта World Selena: https://www.worldselena.ru.
Странная связь обнаруживается между восемнадцатым и двадцать первым веками. Нить времени тянется из одной эпохи в другую, таинственным образом сплетая судьбы четырех молодых людей — двух адептов ордена Розенкрейцеров в Германии и пару из современного Санкт-Петербурга. София и Константин ничего не смыслят в алхимии и каббале, но им придется столкнуться с непонятными и пугающими вещами: реинкарнацией душ, легендами о древних артефактах, Древе Жизни и конце света.
Пройдя три уровня Вавилонской башни, этого дьявольского лабиринта, полного обмана, пороков и всевозможных опасностей, Томас Сенлин вырвался на свободу, но так и не вернул потерянную жену. Он вынужден стать пиратом, чтобы выжить на борту украденного воздушного корабля и продолжить поиски. Превратности судьбы заставляют Сенлина обратиться за помощью к главной легенде многоярусного мира, к таинственному Сфинксу, чьей печатью отмечены многие чудеса. Но Сфинкс ничего не делает даром, а в Вавилонской башне крайне опасно быть у кого-то в долгу. Впервые на русском!
Самый обычный школьник оказывается в непростой ситауции: шуточный спор с папой по поводу домашнего задания заставляет мальчишку призвать на помощь всю свою премудрость и фантазию. А у настоящего романтика и мечтателя летние каникулы могут превратиться не только в череду неожиданных встреч и приключений, но и в самое лучшее сочинение на свете, в сказку о том, как Отважный Рыцарь отправляется в Заколдованный Лес, к Мрачному Замку, вызволять Прекрасную Принцессу из лап Коварного Дракона.
Прошло полгода с жестокого убийства архиепископа Уильяма де Лорена в Давиллоне. Церковь назначила нового епископа в городе, но и высказала недовольство гибелью его предшественника. Экономика Давиллона страдает от гнета церкви. Многие жители отвернулись от церкви, выбрав личное служение или независимые храмы. А епископ злится на народ Давиллона и хочет с ним разобраться. Но сверхъестественная угроза ходит ночью по улицам, попадаясь низшим слоям населения. Из-за всего этого местные представители церкви не могут ничего делать, а страже забот хватает.