Духи рваной земли - [49]

– ¡Diego, mi Diego!

– Уходи оттуда! – крикнул старший брат остановившемуся в растерянности Щеголю. – Уходи!

Вдова сунула руку в мужнин карман.

Длинный прицелился ей в лицо и сердце.

– Останови ее!

Услышав крик Брента, Щеголь метнулся к женщине, и схватка за то, что лежало в кармане мертвеца, развернулась уже на полу.

– Убью, убью! – кричала мексиканка. – ¡Diablos, están diablos![105]

Длинный направил револьверы на беременную вдову, ничуть, похоже, не беспокоясь, куда именно угодят пули.

Убальдо посмотрел на стрелка.

– Беременную женщину нельзя убить.

Щеголь крикнул что-то на испанском. Длинный прицелился в лоб и живот женщине. Стиви, подойдя к краю помоста, навел дробовик на спутавшийся дуэт.

– Подожди, – остановил младшего Джон Лоуренс.

Стромлер все же вырвал у женщины маленький револьвер и, отпрянув, шлепнулся на задницу.

Брент расслабился. Долорес облегченно выдохнула.

– ¡Vas al Inferno![106] – Мексиканка со всей силы врезала кулаком в живот Щеголю. Высокий джентльмен вскрикнул и выронил револьвер; тот покатился по глиняным плиткам. Вдова нырнула за оружием.

– Нет! – вырвалось у Брента.

– Господи! – вскрикнул Штукарь.

Долорес спряталась за броней брата.

Мексиканка схватила револьвер.

Длинный выстрелил.

Беременная вскрикнула.

Брент стиснул зубы. Долорес охнула.

Револьвер с двумя скрюченными пальцами упал на плитки.

– Возьми оружие, – сказал Длинный, повернувшись к Щеголю. – Быстро.

Натаниэль схватил револьвер и упал на живот. Рядом, сжимая левой рукой окровавленную правую, стонала мексиканка.

– И позаботься, чтобы она не добралась до него больше, – предупредил Длинный, убирая одни револьверы и доставая другие, с полными барабанами.

Щеголь лежал на полу, бледный, с перекошенным от боли лицом. Вместо ответа он только промычал что-то, и Брент понял, что его пытали.

– Давайте уходить, – распорядился Джон Лоуренс.

На помосте Стиви повернулся к лежащим залож-никам.

– Никому не вставать, пока мы не уйдем. Comprende?

– Si, – нестройным хором отозвались проститутки и джентльмены.

Стиви спрыгнул с помоста и направился к Щеголю. Длинный обвел долгим взглядом гостиную и темное подземелье.

– Я проверю и подам сигнал, – крикнул через всю комнату Штукарь и, направив вверх, в темноту, многозарядную винтовку, повернулся к лестнице и стал подниматься.

– Приготовься, – сказал Брент сестре.

Долорес сжала рукоять никелированного револьвера обеими руками и направила дуло вперед.

– О’кей.

Ковбой быстро пронес сестру к выходу мимо изу-родованных тел охранников. Подземную гостиную накрыла тишина. Стараясь не думать о беременной вдове, Брент сделал еще с десяток шагов и задержался возле стрелка и его пленника.

– Посмотри-ка на меня! – крикнула Долорес. – Ты мучил меня восемь месяцев, но теперь я ухожу отсюда, а твоя треклятая жизнь закончилась! – Она прицелилась в нижнюю часть живота и нажала на спуск.

Порох взорвался с белой вспышкой. Из пробитого пулей мочевого пузыря ударила струя мочи. Подвывая как щенок, Убальдо рухнул на колени и зажмурился. Из разверстого носового проема потекли розовые слезы. Он пошатнулся и завалился на пол, лицом в глиняные плитки.

Рыжеволосая бывшая пленница выстрелила своему распростертому мучителю в спину.

Хрустнул позвоночник. Убальдо поперхнулся и дернулся. Под истерзанным телом расплывалась лужа мочи и крови.

Брент заметил, что руки у сестры трясутся.

– Идем, – скомандовал Длинный.

Ковбой поспешил к лестнице, до которой оставалось меньше пятнадцати ярдов. Долорес тем временем открыла барабан револьвера, заменила стреляные гильзы патронами и защелкнула обратно.

Где-то тявкнула собака.

– Отстань от него! – крикнул Стиви.

Брент оглянулся через плечо и увидел, что вдова тянется окровавленными руками к горлу Щеголя.

– Я ею займусь. – Младший из Плагфордов наступил женщине на шею и с силой толкнул, после чего приставил дробовик к ее животу.

– Нет! – в один голос крикнули близнецы.

Бледная, истекающая кровью женщина, похоже, поняла наконец, что молодой гринго вполне может привести угрозу в исполнение, и остановилась, сжав три красных пальца пятерней другой руки. За спиной у нее снова подал голос рыжий пес.

Стиви подхватил Стромлера под руку и помог подняться.

– Идти можешь?

Джентльмен схватился за живот, словно опасаясь, что внутренности могут выпасть по пути, и потащился, прихрамывая, к выходу.

– Забери пса! – приказал сыну Плагфорд-старший.

– Ладно.

Брент пронес Долорес под аркой и ступил в темный лестничный колодец.

– Поднимайтесь, – крикнул сверху Штукарь, – чисто!

– О’кей! – Ковбой взглянул на сестру. – Уже близко. Мы почти вышли.

Дрожащими руками Долорес направила револьвер вперед.

Сил Бренту было не занимать (он никогда, в отличие от большинства гуртовщиков, не считал ниже своего достоинства выкопать выгребную яму, погонять необъезженную лошадку, поставить ограду), но из-за дополнительного бремени – сестры и брони – подъем по крутым ступенькам превратился в трудное, выматывающее путешествие.

Добравшись за минуту до середины лестницы, Брент взял паузу – отдышаться и расслабить горящие от усталости мышцы.

– Пока чисто? – спросил он, взглянув вверх.

– Пока чисто, – эхом отозвался негр.