Духи дельты Нигера. Реальная история похищения - [28]
Мангры жили своей жизнью, причем жизнью очень громкой. Раздавались чавканья, хлюпанье, щелканье, хруст и какие-то металлические звуки. Казалось, что кто-то рядом передергивает затвор у автомата. Сначала это нас напрягало – казалось, что кто-то идет и даже бряцает оружием, но потом, постепенно мы к ним привыкли. Наконец-то нам удалось добраться до зеленой зоны мангров, но ползти здесь было гораздо сложнее. Петли корней были очень тесными и низкими. А высокая поросль качалась, если ее задеть, и могла выдать наше местонахождение. Мы двигались как можно медленнее и осторожнее. Голоса слышались уже на одном уровне с нами. Вода поднялась сантиметров на десять. С одной стороны, это обстоятельство способствовало нашей маскировке, с другой, проползать в хитросплетения корней приходилось на спине, ныряя в воду с головой. Все чаще приходилось останавливаться, планируя свой путь. Казалось, мангры становились все более непроходимыми: вскоре под корнями уже невозможно было проползти; пришлось подниматься на ноги. Пригнувшись, мы перелезали через корни. Тут нам открылась новая проблема, с которой пришлось столкнуться еще на службе, во время отработки высадки из воды на корабли. Вода, набравшаяся в штанины, при подъеме ноги начинала стекать, создавая шум, нехарактерный для мангр. Штанины пришлось закатать и периодически поправлять их, чтобы не зачерпывать воду. Скорость нашего передвижения сократилась еще больше.
Послышался шум приближающегося мотора. Где-то впереди справа моторная лодка шла в направлении поста боевиков. Судя по звуку двигателя, она петляла и вскоре пронеслась метрах в двадцати от нас. Возле позиции боевиков лодка остановилась, и было слышно, как ее перетаскивают через сушу и дальше по каналу, который мы видели, когда перебегали через водоем, в лагерь, слева от нас. Мы лежали, не шевелясь, и молились, чтобы наши следы по грязи уже размыло. Удача не отвернулась от нас и на этот раз. Голоса толкавших лодку боевиков постепенно затихли, и вскоре они послышались в лагере слева от нас. Можно было идти дальше. Солнце начинало ползти вниз, а жажда напоминала о себе. Далеко впереди, справа и слева, периодически слышался рев моторных лодок. Одну из них было хорошо слышно, когда она отплыла от лагеря слева, и по дуге, дважды сбавляя скорость, прошла вправо и остановилась. Для нас это могло означать только одно: кольцо, которое мы сейчас проползаем на пузе, – не единственное. Впереди нас гарантированно ждали другие препятствия.
Глава 19
Марина. Знаки
Когда звонки на мой телефон прекратились, наступила безнадега. А ведь мне называли несколько «стопроцентных» дат освобождения заложников! Я даже однажды денег у ребят из «Газпрома» попросила для организации пышной встречи – но все оказалось пустым звуком.
Как-то вечером приехал Бояринов. Сидел за стаканом виски и возбужденно, весело рассказывал, что послу приснился младший брат Сергея – высокий красивый спецназовец, который пришел и вытащил его из плена.
– А я, – смеется Бояринов, – ему и говорю, какой брат, нет никакого брата у Медалина. Загоняешь ты!
Бояринов смеется и поднимает на меня глаза, а я сползаю со стула и говорю, что ведь был брат, младший. Погиб несколько лет назад. Настроение Бояринова резко испортилось. Не придать значения этому моменту я не могла и, позвонив свекрови, пыталась донести все мои тревоги. Меня не поняли, поэтому я решила воспринимать это как хороший знак. На том и стояла.
В ночь на День святого Валентина первый раз за все время сын Федя устроил мне истерику: «Мама, а если папа никогда не вернется? А если мы никогда его не увидим?!» Надо сказать, что этот маленький человечек, четырех лет отроду, все это время был мне надежной опорой и поддержкой, и слышать от него такое было очень страшно. И если бы я в ответ на это разрыдалась или по-другому проявила бы слабость, то наша абсолютная вера в благополучный исход разбилась бы вдребезги. Собрав всю волю в кулак, я успокоила малыша, сказав, что папа очень скоро к нам вернется. Но чувство страха уже коснулось своими холодными щупальцами моего тела. Если раньше я заставляла себя веселиться, старалась жить полной жизнью: пила, гуляла и делала глупости, – то сейчас я жутко испугалась. Возможно, я была не права в этом пьяном забеге, но, где-то оправдывая себя, я точно знаю: если бы я сидела тихо, то сошла бы с ума. И никто мне бы не помог, а так я, прячась за алкоголем, шутовством и грехами, сохранила здравый смысл, как бы глупо это ни звучало! Потом кто-то из менеджеров компании говорил, что алкоголь не помогает и искусственно вводит в состояние эйфории – ерунда все это! Легче от выпивки! Значительно легче!
День святого Валентина прошел, и 15 февраля Богдана позвала меня с детьми развеяться в отель «Мариотт». Дети купались в бассейне, мы обедали и беседовали. Детвора собралась в кружок, заказывала официанту напитки, как вдруг на наших глазах у официанта с подноса медленно, как в немом кино, падает и разбивается вдребезги куча пустых бутылок и стаканов. Вокруг стояло много взрослых и их детей, но только Федору, нашему четырехлетнему сыну, который был дальше всех от места падения бутылок, в ножку воткнулось маленькое зеленое стеклышко, и показалась такая же маленькая, но очень яркая, красная в лучах ослепительного африканского солнца капля крови. Кто жил в Абудже, да и в любой стране к югу от Сахары, поймет, что в сезон пыльных бурь Хаматан яркое солнце на чистом голубом небе – это такая же редкость, как и дождь в это время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
В апреле 2014 года в панамскую полицию поступило сообщение об исчезновении двух девушек из Нидерландов — Крис Кремерс и Лисанн Фрон, отправившихся на прогулку по популярному туристическому маршруту «тропа Эль-Пианиста». Несмотря на продолжительные поиски, останки их тел были найдены только через несколько месяцев спустя, а обнаруженные улики спровоцировали возникновение множества теорий относительно их загадочной смерти. Следователей шокировали снимки в фотоаппарате Лиссан, найденном вместе с остальными вещами в рюкзаке.