Духи дельты Нигера. Реальная история похищения - [16]
Я попросил Абуджу принести нам пива, чтобы отпраздновать мой день рождения. Тот пообещал, но пива мы так и не попили.
Ничего не происходило. Уже прошла неделя с момента, как Питер отключил телефон. Надо было что-то делать, снова пробудить их интерес к нам. Я решил сыграть на известном образе русских. Нет, не на «водке, балалайке и медведе». Мне пришла в голову идея заговорить с Абуджей о русской мафии. Отловив его утром, когда тот только проснулся и еще крутился в палатке, приводя себя в порядок, я предложил ему поговорить на тему, которая ему будет наверняка интересной. Я начал издалека: о том, что Африка всегда вызывала у России повышенный интерес; есть люди, которым было бы интересно вложить сюда деньги или что-нибудь продать – к примеру, оружие.
– Я вижу, чем вы здесь пользуетесь. Это такое старье. Я не обещаю суперновинок, но приличное оружие можно достать. И стоить это будет недорого. Относительно недорого, конечно.
Виктор, похоже, загорелся идеей. У него забегали глаза, выдавая производимые в уме расчеты. Зашел Питер, и Абуджа подозвал его присоединиться к нашему разговору. Питер воспринял все очень скептически, но против ничего не сказал. Абуджа заявил, что денег у них нет, но есть нефть-сырец[23], и они готовы обменять ее на партию оружия, но только самовывозом. Танкер они готовы загрузить в территориальных водах Нигерии. Выяснилось, что группа Абуджи промышляет также тем, что сливает нефть с нефтепроводов. Мне сразу вспомнился недавний случай, когда на питающем заводскую электростанцию газопроводе какие-то чудаки просверлили аккумуляторной дрелью дыру, думая, что это нефтепровод. Бахнуло так, что от них только окорочка и остались. А завод неделю без газа стоял.
Вечером Пятница ходил на охоту и подстрелил обезьяну для командиров. Абуджа предложил нам попробовать. Мясо обезьяны не было похоже ни на одно другое, на вкус оно было сухим и сладковатым. Косте досталась «рука», после он поделился впечатлениями: «Внешне похожа на маленькую человеческую руку, да еще и на вкус сладковата, жуть, но есть очень хотелось».
На следующее после обезьяньего пиршества утро Питер вывел нас с Костей по тропке налево от лагеря. Как обычно, долго не мог поймать Сеть, и мы уходили все дальше. Тропинка вилась вдоль берега озера и была хорошо протоптана. В нескольких метрах от нее в грязь озера были свалены деревья, которые, по-видимому, помогали боевикам выгружаться из лодок. Наконец Питеру удалось дозвониться. Группа переговорщиков сразу заявила ему, что они не могут собрать требуемую сумму. Питер заорал в трубку:
– Не можете собрать, просите у государства!
Нас к трубке не подпустили. Получилось, что мы просто прогулялись. Когда мы вернулись в палатку, нас ждал Абуджа, который с возмущением рассказал Питеру, что с ним только что связался по поводу нас губернатор штата Аква-Ибом. Он приказал Питеру звонить нашим и требовать, чтобы их оставили в покое.
Питер стал звонить, но никто не брал трубку. Тогда, посовещавшись, они решили отправить смс о том, что Костя в коме. Тут, конечно, посыпались звонки от наших, и я вышел из палатки, чтобы ответить. Меня спрашивали, что с Костей и не было ли в лагере людей от Тома Атеке (одного из лидеров политического крыла боевиков Дельты Нигера). Ангел сказал, что ведется большая политическая игра.
Вернувшись и передав свой разговор с Ангелом, я в сердцах сказал Косте, что хорошо было бы нам понять, кто в этой игре выигрывает.
Абуджа при этом пребывал в хорошем расположении духа; это насторожило меня, и я спросил его о Томе Атеке. Оказалось, Том звонил ему и интересовался, кто они такие и чем занимаются. Поняв, что Том ничего о них не знает, Абуджа его послал.
Пришел Питер и с порога сказал, что опять звонили от губернатора, и он понял, что нужно делать: надо отжать у губернатора Аква-Ибом танкер с нефтью-сырцом. Денег не дадут, а танкер под шумок можно попробовать выторговать.
Во второй половине дня за палаткой раздался гомон. Часовые на подходах к лагерю обнаружили трех молодых парней. Так подтвердились наши предположения, что лагерь охраняется по периметру. Пленников притащили связанными и бросили перед палаткой. И Виктор, и Питер выбежали наружу. У меня даже мелькнула мысль, что если их освободить, то они могли бы вывести нас из джунглей. Но эта идея мелькнула и угасла. Уж очень много было орущего и вооруженного народа. Позже, уже в Москве, нам сказали, что это были люди Криса Экийора[24]; их отправили разыскать лагерь, где нас держат, и они его нашли!
Парней отволокли, похоже, на ту же поляну, где били меня. Звуки ударов доносились до нас очень долго. Питер с Виктором обсуждали мысль о том, что их нельзя убивать в лагере, чтобы не навлечь месть. Было решено вывезти их за пределы лагеря, на какой-то островок между протоками. Там их убили. Впервые стало по-настоящему страшно.
В разговоре с Ангелом на следующий день я попросил его помочь с лекарствами. Сказал, что доктор знает, какие нужны, и пожаловался, что мы тут болеем малярией. Пообещали что-нибудь придумать.
Еще через несколько дней, когда командиры уехали из лагеря, охрана на периметре задержала еще троих. Эти были гораздо взрослее и матерее. Держались уверенно и требовали для разговора командира. Наша охрана связалась с Абуджей, но тот сказал, что занят, и приехать отказался. Харрисон, переодеваясь в палатке, заявил, что это очень крутые ребята, настоящие боевики. Нас предупредили, чтобы мы вели себя тихо. Задержанных уложили перед нашей палаткой. Охранники говорили с задержанными на разные темы, в основном о нападениях, даже пели вместе с ними песни. Ко мне снова пришла мысль попытаться освободить задержанных, но не было уверенности, что эти люди пришли по нашу душу. Трудно было предугадать, что случится, если мы их освободим – оставался риск того, что из одних рук мы бы перешли в другие.
