Духи безвременья - [20]

– Не торопитесь, господин Лупка, мы же должны представить вам здание во всей красе!

И Лупка отступал.

На самом деле здание и так выглядело лучше не придумаешь. На самом закате Советской власти ректор успел вырвать у правительства последние деньги на капитальный ремонт. Просто доцент все никак не мог придумать, как лучше устроить эту самую презентацию. К тому же на ней явно должен был присутствовать ректор учебного заведения. Никакого реального выхода из этой ситуации не было, а потому единственное, что оставалось предприимчивому – это пойти все к тому же декану своего факультет. Декан выслушал его и опять ничего не спросил. Просто назвал сумму. В первые же после этого разговора выходные машина Лупки, визжа тормозами, остановилась у парадного входа здания института, из которого с премилой улыбкой тут же вышел декан. Не моргнув глазом, он представился ректором и предложил свои услуги по осмотру здания. Лупка был потрясен. Он явно считал, что надувает и Мишку, и доцента, и декана и вообще все российское государство. Действительно, та сумма, которую назвали ему продавцы, была явно смешной по сравнению с масштабами здания.

Лупка слушал декана раскрыв рот, а хуторяне все что-то записывали в школьные тетрадки. К концу осмотра у каждого из них в руках было по несколько исписанных тетрадок, которые они, ко всему прочему, еще и пронумеровали. По завершению экскурсии декан великодушно пригласил всех в свой кабинет, а вернее в кабинет ректора, от которого он заранее предусмотрительно взял ключи. Посиделки затянулись до вечера, сопровождались молдавскими и русскими народными песнями и взаимными поздравлениями. Там же, в кабинете на заляпанном докторской колбасой столе были подписаны и основные документы, которые делали окончательное завершение сделки просто неизбежным. Все складывалось как нельзя лучше!

Через неделю здание было официально продано, и внушительная сумма легла на счет, открытый Мишкой в одном из европейских банков. Настал черед Толика. Но, как выяснилось чуть позже, его участие уже не требовалось…

Как и предполагали Мишка со свои ушлым прподавателем, афера вскрылась в считанные часы. Богдан со своей делегацией на правах владельца заявился в только что купленное здание, куда его элементарно не пустили. Разгорелся маленький скандал, в ходе которого хуторяне употребляли нецензурную лексику, но, правда, на молдавском языке. Охранники института занимались тем же, но, соответственно, по-русски. Дело кончилось тем, что по внутреннему телефону в холл института был вызван ректор собственной персоной. Он долго разглядывал бумажки, бормотал что-то невнятное себе под нос, а потом взял телефонную трубку и набрал 02. Милиция приехала так быстро, как только могла, а если точнее, то часа через два с половиной и сразу же приступила к следственным мероприятиям. Первым делом оперативные работники повязали оскандалившегося Лупку, у которого, как выяснилось, не было даже московской регистрации. Те же меры были применены и по отношению к хуторянам. Лупка оказал слабое сопротивление, но, получив пару ударов под дых, успокоился, осел наземь и стал бессмысленно моргать глазами, пытаясь, наконец, понять, что происходит.

А происходило следующее. Следователи внимательно просмотрели бумаги и пришли к выводу, что они являются самой, что ни на есть, настоящей "липой". Тем временем основная масса хуторян была загружена в милицейский УАЗик и направлена в ближайшее отделение милиции для проведения дальнейших следственных мероприятий.

Лупку же, как главного подозреваемого, оставили в здании института, для проведения следственного эксперимента. Богдан, в свою очередь, на ломанном русском искренне заверил строгого опера, что готов сотрудничать со следствием, в меру своих скромных возможностей:

– Я изготовился полностью помогать ваших милиция! – с пафосом заявил он.

Изготовившегося молдованина первым делом повели в кабинет ректора, так как именно в нем, по его же собственным словам, и была заключена сделка. Ректор же в свою очередь лишь усмехнулся, так как был полностью уверен, что никаких сделок не заключал и, вообще, видит этого гостя столицы первый раз в жизни. Уверенность его резко поубавилась, когда твердой походкой Богдан направился по извилистым коридорам института прямиком к ректорскому кабинету. Именно в этот момент руководитель высшего учебного заведения в первый раз почувствовал на себе косые взгляды родной московской милиции. Еще более недвусмысленно милиционеры стали смотреть на побледневшего ректора, когда Лупка уверенно показал на шкафчик, из которого ректор доставал коньячок. Один из милиционеров резво подошел к указанному объекту и аккуратно, двумя пальцами, чтобы не оставлять отпечатков, приоткрыл дверцу. Початая бутылка конька зазывно поблескивала в свете ламп искусственно света. За окном пошел первый снег, и на этот раз наручники сомкнулись уже за спиной ректора.

Криминальная экспертиза не нашла никаких отпечатков пальцев в кабинете, кроме отпечатков самого ректора (Мишка и доцент предусмотрительно стерли их, уходя под утро из кабинета и неся на себе храпящего Богдана и еще пару приближенных к нему хуторян).