Дух неправды - [11]

– Поистине, подобные высказывания в России можно услышать только от потомка индийского раджи! – Миррен очень внимательно, даже более пристально, чем прежде, заглянул в глаза Санкара. – Вы излагаете свои мысли более чем чётко, и всё же… Почему именно Москва?

– Это было желание бабушки, – Санкар отвернулся от Миррена, достал носовой платок и закашлялся. У него внезапно заболело горло.

– Она имела в виду Советский Союз, – мягко напомнил Миррен. – Не думаю, что Кальпана-джи подтвердила бы своё завещание сейчас. Советский Союз тогда – вовсе не то, что мы имеем сегодня, вот в чём дело!

Райдер помолчал немного, как всегда, тщательно обдумывая следующую фразу. Он ждал возражения или согласия Санкара, но тот тоже молчал, глядя перед собой и думая о своём.

– Всё-таки ответьте мне.

– Я не могу решать за бабушку, предполагать, что она подумала бы теперь. Она любила Россию, как бы эта страна ни называлась. Революция дала всем, кто боролся с колонизаторами, мощную надежду на скорое освобождение. И через тридцать лет это произошло! Случилось то, о чём они, в ту пору ещё молодые патриоты Индии, не могли даже мечтать. Люди, которые шли за Махатмой Ганди, за отцом и сыном Неру, за другими руководителями Национального Конгресса, просто за теми, кто имел мужество начать сатьяграху[12] – ненасильственное, но, в то же время, непреклонное сопротивление англичанам. Люди боролись, но в то же время плохо представляли себе, что мечта сбудется ещё при их жизни. Два события приблизили освобождение – Октябрьская Революция и победа во Второй мировой войне. После этого англичане уже не могли бесконечно удерживать рассыпающуюся империю. Я понимаю, вам неприятно слышать эти слова, сэр, но я вынужден произнести их. Я не дипломат, не стеснён этикетом. У меня нет страха перед вами. Мне безразлично, что подумают обо мне другие, те, кто смеялся надо мной в общежитии. А теперь позвольте мне задать вам вопрос, сэр.

Миррен молча кивнул, соглашаясь, и Санкар продолжал:

– Почему вы решили встретиться именно со мной? Я вряд ли могу быть вам полезен, потому что мало знаю о жизни Кальпаны Рани. И это очень плохо. Вам нужно пообщаться с другими родственниками, которым посчастливилось застать дади[13] живой. Мой старший брат Лал, недавно погибший во время терактов в Мумбае, немного помнил её. Ему тогда было пять лет. Сестре Радхике – восемь. Она помнит даже блестящий приём, который дади устроила перед последней поездкой в Пенджаб. Она не взяла с собой ни одной драгоценности – всё лично распределила между собравшимися. Завещание оставила у адвоката. А потом всю ночь сидела в своём кабинете за письменным столом. Утром вылетела в Чандигарх, лишь только приняв ванну и нисколько не отдохнув. А в девять пятнадцать свершилось покушение на Индиру Ганди. Судьбе было угодно, чтобы эти две женщины родились и погибли в один день. Мать Кальпаны Мандира в девичестве носила фамилию Кауль, как и мать Индиры Камала.

– У миссис Бхандари было одиннадцать детей. – Миррен смотрел на Санкара долгим, тягучим взглядом. – Сколько дожили до сегодняшнего дня?

– Две старшие дочери – Анандитта и Бимла, а также Амрита – моя мать. Сыновей, к несчастью, уже нет. Двое умерли детьми, шестеро погибли.

– Поэтому я и говорю с вами, Санкар. – Миррен повертел обручальное кольцо на длинном жёстком пальце. – Нашу с вами сегодняшнюю встречу организовала сама судьба. Ни один человек не мог бы так всё устроить. Вы оказались в доме Майкла Печерского совершенно случайно, а я как раз прилетел по делам в Москву. Такие совпадения – воля богов, не находите? Санкар как все индийцы, вы верите в карму,[14] дхарму и веданту.[15] Я не утверждаю, что был другом миссис Бхандари. Такого и не могло случиться в силу известных вам причин… Но мне пришлось достаточно долго общаться с ней при непростых обстоятельствах. Это было вскоре после того, как Индийский Национальный Конгресс потерял власть в семьдесят седьмом году. Ваш покойный дядя Сурендранат Бхандари внедрял в машиностроительную промышленность новые технологии, и я хотел предложить ему выгодные контракты. Уже тогда он понимал, что без тотальной компьютеризации прорыва в будущее не произойдёт. К сожалению, он погиб именно в Америке, когда посещал Калифорнию. С тех пор прошло много лет, но я не могу забыть эту женщину. Я сравнил бы её с богиней Парвати,[16] восседающей на льве. Носительница божественной власти и гроза злых духов. Именно такой и представлялась мне всегда супруга грозного Шивы. А вы, Санкар, очень похожи на Сурендраната. Автомобильная катастрофа прервала его жизнь в тридцать пять лет. Он почитал старину и боготворил прогресс…

Миррен опять подошёл к окну и увидел выезжающий из ворот микроавтобус с красным крестом. Дорожка из капель крови тянулась от того места, куда упал выбросившийся из окна гость, и обрывалась в центре дворика. Видимо, бедолагу и подняли в автомобиль. Несколько человек, включая охранников и самого Печерского, горячо жестикулируя, эмоционально выражались по поводу происшедшего. Никаких подозрительных, машин Миррен не заметил.

– Санкар, вы не доверяете мне? Вообще-то это разумно – никому не доверять. Но у меня нет никаких оснований желать вам зла. В Доминикане Майкл рассказал мне, как его избили в Греции албанские бандиты – до сотрясения мозга. Ну и ограбили, конечно. Он находился в стране нелегально, плохо знал язык, не мог обратиться к врачу. Ему насыпали в вино снотворного и потом оставили на пляже. Это было осенью, в ноябре. Когда Майкл почувствовал, что его трясут за плечо, решил, что придётся ехать в полицию. А потом он ощутил запах розового масла и ещё каких-то благовоний. Открыв глаза, увидел на своём плече маленькую смуглую руку, будто выточенную из дерева и покрытую лаком. На руке были браслеты и перстни. Дама в изумрудном сари,