Дух, Душа, Тело Судьбы. От рефлексии интеллекта к апологетике - [5]

Как отмечает архиепископ Лука; «Все они говорят о том, что при добром и благодатном устроении души ощущается в сердце тихая радость, глубокий покой и теплота, всегда возрастающие при неуклонной и пламенной молитве и после добрых дел. Напротив, воздействие на сердце духа сатаны и слуг его рождает в нем смутную тревогу, какое-то жжение и холод, и безотчетное беспокойство. Именно по этим ощущениям сердца советуют подвижники оценивать свое духовное состояние и различать Духа света от духа тьмы». Не только о способности сердца воспринимать воздействия Духа Божьего говорит Писание, но представляет его органом, который совершенствует и исправляет Бог, как центр нашей духовной жизни и Богопознании. «Много есть на свете, друг Горацио, о чем и не снилось нашим мудрецам», — говорит Гамлет у Шекспира. А между тем мы и это запредельное хотим постигнуть, хотим разрешить те вопросы, которыми так полна душа юноши у Гейне: «Что тайна от века? И в чем существо человека? Откуда приходит, куда он идет? И кто там, вверху, за звездами?». Знание больше, чем наука. Оно достигается и теми высшими способностями Духа, которыми не располагает наука. Это, прежде всего интуиция, то есть непосредственное восприятие истины перевыражения Образа, как, например, при переводе разными переводчиками одного и того же подлинника поэзии, которое угадывает, прозревает его, пророчески предвидит там, куда, не достигает научный способ познания. Эта интуиция все более (в последнее время) занимает внимание философии. Ею мы живем гораздо больше, чем предполагаем. Она-то ведет нас в другую, высшую область Духа, — то есть в религию: «Знание приводит к Богу, полу знание удаляет от него». Интуитивизм поощряют философа направить свой ум на сокровеннейшие тайники бытия в надежде, что наша познавательная способность нигде не натолкнется на препятствия, абсолютно непреодолимые. Таким образом, можно ожидать, что в ближайшем будущем столкнутся друг с другом и станут предметом оживленных споров целые системы мировоззрений. Равноправная компонента интеллекта – гносеология в отличие от логики и психологии, тринитарным единством которых она является, разграничивает в сознании психические и непсихические элементы и дифференцирует факты, которые относятся к области психического (душевного) состояния, препарируя в сознании доминанту личной мыследеятельности, т.е. рефлексию, ориентируя её на выполнение основной функции рефлексии – творческий энтузиазм. Но в том – то и дело, что сама по себе гносеология не может осилить всей полноты психологии, которая в своём естественном состоянии способна «уставать»– «топтаться на месте», что и приводит к дистрессу рефлексии. Но этот дистресс в науке оказывается тем самым естественным состоянием рефлексии, которая готовится к новому «скачку» для перехода от достигнутого к постигаемому, от достигнутого знания к знанию предстоящему, обретаемому «в молитве стяжания Духа». Если на всём протяжении работы интеллекта в форме его рефлексии стяжание Духа ассоциируется с сердцем и динамикой пульса крови, то тогда становится понятным, что ни о какой чистой метафизике в Стяжании Духа говорить и не приходиться, скорее следующим образом: метафизика (см. по Лосскому; «… Метафизика при нашем определении этого понятия есть наука, входящая в состав всякого мировоззрения… эта наука (как, впрочем, и все науки) даёт сведения о подлинном бытии (о «вещах в себе») и проникает в самые основы его…Исследуя элементы бытия, метафизика отыскивает во множестве разнородных предметов под пестрым разнообразием их тожественное ядро… Но метафизик, имея предметом своего исследования все мировое целое… не останавливается на относительно основном: ища абсолютно основное, он выходит за пределы мира в область Сверхмирового Начала, в сферу Абсолютного»), ѕтем самым, метафизика является, возможно, необходимым, но не достаточным условием вне генетического миросозерцания души, стяжающей Дух. Только путём иерархии аналогии или прямого подобия интеллект через рефлексию с её интуицией, как перевыражение Образа, в своём Триединстве психологии, гносеологии, логики постигает Триединство ипостасей, о котором говорит основное богословие. И в таком Триединстве сердце и пульс крови приобщаются к идеальному миру Творца и стяжанию Духа. Но такой метода уже не есть метафизика, а во всей сложности имматериального Мира в его цельности (когнитивности), ѕ есть уже упоминаемый метод Метахимии, основой которого является синэргизм как вне генетического, так и генетического способа реализации творческой эволюции. А потому в этом смысле точка зрения Анри Бергсона есть «полу правда» в развитии творческой эволюции.

2.Стяжание Духа ѕ озарение рефлексии триединства интеллекта.

Проявление творческого энтузиазма в работе рефлексии интеллекта, происходящее в результате ВДОХНОВЕНИЯ, где ОБУЧЕНИЕ («делай как мы, делай вместе с нами, делай лучше нас») ѕ ДЕЛАНИЕ есть фундамент работы интеллекта, созидающий работу индивидуальной мыследеятельности – рефлексию. Недаром это явление побудило французского физика Био (1774-1861) сделать знаковое заявление: «Или Моисей имел столь же глубокую научную опытность, какою обладает наш век, или он был вдохновлен свыше». Иначе это носит название; «Боговдохновление как Стяжание Духа», поскольку логика интеллекта как Слово (Христос – Логос) и есть Бог (Ин. 1,1).Тем самым такое явление как рефлексия в работе интеллекта есть акт воли, посредством которого высшая ценность, бывшая во вторичных слоях сознания, становится центром последнего (Джемс). Такое предварение, возникающее в рефлексии в качестве творческого энтузиазма имеет громадную историю и может быть проиллюстрировано массой примеров, один из которых есть сама категория «энергии», которая ни есть, ни свет, ни тепло, ни работа! Эта категория пошла гулять по миру с легкой рефлексии лорда Кельвина – Томсона(1851г). По существу, перефразировав Ломоносова, мы говорим: «Энергия не возникает из ничего и не исчезает бесследно, она переходит из одного состояние в другое в новом качестве, но том же самом количестве». Знал ли лорд Кельвин, что первый раз категория «энергии» возникла ещё в 7 веке н.э. в работе св. Иоанна Дамаскина, который в своей книге; «Точное изложение православной веры» пишет следующее: »энергия есть непреходящая форма всякой сущности, находящаяся в непрерывном движении». Вот пример рефлексии как чистой формы Стяжание Духа, для современного осмысливания которой потребовались века напряженного интеллектуального труда и работы рефлексии гениев науки (Ломоносов, Лавуазье, Сади Карно, Р.Майер). Стяжание Духа как озарение рефлексией триединства интеллекта явно имело место у таких христиан как: Фарадей, Ом, Кулон, Ампер, Вольта.