Дуэль в табакерке - [2]
Может, и мне тут повезет? Хотя навряд ли. Этот тип, калифорнийский историк, не покинет поле битвы добровольно. Да и к тому же деликатность — не его конек.
Господи! Еще два дня назад моя голова была занята совсем другими мыслями. Я жил себе скромно, в тихой гостинице, поздно вставал, гулял по Неаполю, вечером возвращался в гостиницу на ужин, а потом подолгу курил на балконе, уткнувшись в книгу “Стихи капитана”. И вдруг вчера вечером — телефонный звонок. В трубке я услышал спокойный мужской голос:
— Здорово, старик! Это Костя. Костя Бойцов.
— Костя? Это — ты?
— Нет, б..., — упрекнули меня. — Это кто-то другой. Дело к вечеру, старик, так что давай начинай уже врубаться.
— Как ты меня нашел? — и тут я почему-то осознал, что мои безмятежные в дни в Неаполе закончились.
С Костей Бойцовым мы познакомились много лет назад, еще студентами филологического факультета. Я учился на английском отделении, а он — на итальянском. Костя был выше меня на целую голову, широкоплеч и блондинисто красив. Но не зазнавался, а, напротив, оказывал мне всяческое покровительство и даже пытался знакомить с девушками. Впрочем, из нас двоих девушки всегда выбирали его. Учеба и девушки давались ему одинаково легко. Он лихо в две недели писал курсовые, быстро одолевал толстенные учебники и одновременно успевал ухаживать за всеми красавицами нашего факультета. На экзаменах Костя неизменно восхищал всех преподавателей, даже самых высокомерных, глядящих на студента как на дождевого червя. В кругах, близких к деканату, ходили слухи, что его, скорее всего, оставят в аспирантуре при кафедре — честь, которой в те годы удостаивались лишь немногие. Один раз я даже стал свидетелем, как сам декан поздоровался с Костей за руку. В общем, все складывалось в его жизни как нельзя удачно.
И вдруг в деканат приходит бумага из милиции: Костя задержан при незаконном пересечении государственной границы. Никто ничего не мог понять. Как? Наш Костя? Отличник и активный общественник? Думали — ошибка, какое-то недоразумение. Кто-то из деканата набрался храбрости и позвонил в КГБ. Там сдержанно подтвердили: да, гражданин СССР Константин Аркадьевич Бойцов, 1969 года рождения, задержан 12 мая 1990 года патрульной службой в районе нейтральных вод Финского залива. Ведется следствие.
Выяснилось, что Костя приехал в Выборг, взял напрокат лодку, уселся в нее и принялся грести в сторону Финляндии. Отойдя на несколько километров от советского берега, он натянул водолазный костюм, спрыгнул в воду и поплыл. И тут его заметили с патрульного катера. Месяц Костя провел под следствием. На допросах все время бубнил одно и то же: дескать, с детства любил море и приключения, захотел поплавать, не знал, что граница так близко, больше не буду. Вскоре дело закрыли за недостатком улик и Костю выпустили. Но ни о какой академической карьере речи уже идти не могло: работники деканата, преподаватели, вчерашние Костины друзья теперь шарахались от него как от чумного. Я тоже после этой истории старался держаться от него подальше.
Однажды мы случайно столкнулись у Дома книги на Невском. Зашли в кафе. Костя взял пива и принялся рассказывать.
— Понимаешь, старик, — говорил он. — мне бабки были нужны. А где их взять? Я — туда, сюда, ни хрена не выходит. Везде платят копейки. Ну, ты сам знаешь. И тут мне один мужик сказал, что в Финляндии водка бабок стоит дофига.
— Ну?
— Что ну? А у нас — пять рублей. Врубаешься теперь?
— При чем тут водка-то?
— При том. Я взял десять бутылок и камеру от автомобиля. Привязал бутылки к камере, положил это все в лодку и погреб на ней через залив прямо к финнам. Лодку потом бросил и поплыл сам. Плыву — камеру перед собой толкаю. И тут слышу — катер тарахтит. Засекли все-таки. Главное, прикинь, берег был уже близко. Ну, что делать… Камеру я шилом проткнул, и все, привет. Водка утонула. Главное — шито-крыто. Тут они меня выловили под белы рученьки. Поставили на палубе. Стою, как дурак, — только вода стекает. Я, говорю, ребята, заблудился. А они ржут. Знаем, говорят, как ты тут заблудился. Ты это, говорят, прокурору будешь объяснять. Ну, а мне, знаешь, терять нечего, стою, ржу вместе с ними. Еще холодно так. Тут, значит, капитан выходит. Морда злая, заспанная. И давай на них орать: “Что, — кричит тут за блядство развели?! Откуда вода на палубе?! — орет не затыкаясь: — Повторял и повторяю! Кто будет хуево пидарасить палубу, того, лично отымею во все места, которые найду! Теперь ты, — говорит, — и ко мне поворачивается, — из-за таких, как ты, мы ночей не спим, границы родины, блядь, охраняем!” Я сплюнул ему под ноги и говорю: “Дурак ты, батя! Из-за таких, как я, тебя, старого мудака, на флоте держат! Понял?!” Тут он совсем взбесился. Заорал что-то, задрочил ногами. “Увести, — кричит, — и наручники надеть!” Прикинь? Я еще два часа потом в наручниках сидел.
Костя допил пиво и поспешил по каким-то срочным делам, предварительно взяв с меня обещание никому о том, что он мне рассказал, не болтать. И я сдержал обещание. Почти. Единственным человеком, кому я под большим секретом рассказал эту историю, была моя бывшая жена Джулия.
В новом романе Андрея Аствацатурова всё тот же герой. Городской невротик, преподаватель литературы, не слишком удачливый в любви, уже знакомый нам по книгам “Люди в голом”, “Скунскамера” и “Осень в карманах”, приезжает в Лондон, где его втягивают в комичную детективную интригу. “Мир абсурден, странен, иррационален, анекдотичен, как и существа, его населяющие. Все мы – немного пеликаны, красивые в полете наших фантазий, и смешные на земле” (Андрей Аствацатуров). Книга содержит нецензурную брань.
Новая книга Андрея Аствацатурова продолжает линию, намеченную им в дебютном романе «Люди в голом». Автор ведет читателя в путешествие по Ленинграду-Петербургу, делая короткие остановки в тех местах, где проходили его детство и юность. Воспоминания переплетаются с жизнью за окном, академические знания становятся частью повседневности. Аствацатуров — великолепный рассказчик, «русский Вуди Аллен», чьи короткие скетчи и литературные анекдоты, случаи из жизни и зарисовки с натуры не раз заставят вас рассмеяться.
Андрей Аствацатуров – автор романов «Люди в голом» и «Скунскамера». Лауреат премий «НОС», «ТОП 50. Самые знаменитые люди Санкт-Петербурга», финалист премии «Национальный бестселлер». Новая книга «Осень в карманах» – это истории из жизни обаятельного и комичного интеллигента в четвертом поколении. Книга открывается веселыми анекдотами, немного грустными сценами детства, но затем неожиданно погружает читателя в ритмичный мир современного города с его суетой и страстями. Здесь, на фоне декораций Санкт-Петербурга и Парижа, в университетских аудиториях, в лабиринтах улиц, в кафе и гостиницах среди нелепостей повседневной жизни городскому невротику в очках доведется пережить любовную драму, которая изменит его жизнь.
Дебютный роман Андрея Аствацатурова (профессионального филолога, знатока Генри Миллера, внука знаменитого советского литературоведа В. М. Жирмунского) напоминает своей интонацией лучшие страницы Сергея Довлатова, Вуди Аллена и Павла Санаева. Герой-рассказчик — питерский «интеллигент в очках» — проводит читателя по местам своего поздне-советского детства и университетской юности, всюду сохраняя острую наблюдательность, самоиронию и блестящее чувство юмора.
В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века.
Автор книг прозы “Люди в голом”, “Скунскамера”, “Осень в карманах” в этом сборнике предстает в иной ипостаси – как филолог, блестящий эссеист. Десять “опытов прочтения” английской и американской литературы погружают в мир Сэлинджера, Апдайка, Генри Миллера, Фолкнера, Голдинга… Андрей Аствацатуров открывает малоизвестные подробности биографии авторов, предлагает фрагменты текстов в оригинале, тут же дает перевод, мастерски анализирует детали, показывая, что именно делает из писателя – мирового классика.
Говорила Лопушиха своему сожителю: надо нам жизнь улучшить, добиться успеха и процветания. Садись на поезд, поезжай в Москву, ищи Собачьего Царя. Знают люди: если жизнью недоволен так, что хоть вой, нужно обратиться к Лай Лаичу Брехуну, он поможет. Поверил мужик, приехал в столицу, пристроился к родственнику-бизнесмену в работники. И стал ждать встречи с Собачьим Царём. Где-то ведь бродит он по Москве в окружении верных псов, которые рыщут мимо офисов и эстакад, всё вынюхивают-выведывают. И является на зов того, кому жизнь невмоготу.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.