Дуэль Пушкина - [32]
В соперничестве с Киселёвым у Пушкина не было шансов на успех. В июле 1828 г. Оленина записала в дневнике о своём намерении выйти замуж за Киселёва в случае его сватовства. В том же месяце она объявила И.А. Крылову, что вышла бы за двух людей — за Мейендорфа или за Киселёва, хотя и не влюблена в них[256]. Сорокалетний генерал П.Д. Киселёв был вдвое старше невесты. Он был женат на графине Софье Потоцкой, но не жил с женой.
Рассуждая о браке с ним, девица задавала себе вопрос: «Буду ли счастлива? Бог весть! Но сомневаюсь. …Буду ли я любить своего мужа? Да, потому что перед престолом Божьим я поклянусь любить его и повиноваться ему»[257].
Аннета ждала форменного предложения. Но Киселёв, разъехавшись с женой, уведомил девушку, что «расстроенное его состояние не позволяет ему помышлять о женитьбы». Невеста прекрасно понимала, что это отговорка[258]. Генерал не развёлся со своей женой, но и не вернулся к ней по той причине, что жил с сестрой жены Ольгой. Модест Корф хорошо знал Киселёва и называл его человеком бессердечным и неспособным к любви[259].
Без всяких объяснений Оленину покинул другой её жених — тридцатишестилетний граф Матвей Виельгорский. Дело не дошло до официального сватовства. Разрыв последовал в начале 1830 г. В дневнике появилась запись о «последнем ударе — сердечном горе»[260].
Пушкин, писала Оленина в дневнике, «довольно скромный. Я даже с ним говорила и перестала бояться, чтобы не соврал чего в сентиментальном роде». Так описала свои первые впечатления Аннета. В дальнейшем попытки поэта вызвать её ревность, а также и его нежные речи нисколько не нарушили её спокойствия[261]. Объяснение произошло после 11 августа, когда девушке исполнилось 20 лет. Родители дали понять поэту, что они не дадут согласия на его брак с Анной. Даже близкие порицали «маминьку [Оленину] за суровость к Пушкину, говоря, что это не способ успокоить его»[262].
Получив отказ, Пушкин не сразу смирился с неудачей. Анна Оленина была в ярости, когда ей передали слова жениха: «Мне бы только с родными сладить, а с девчонкой я уж слажу сам»[263].
Летом 1828 г. на страницах дневника Олениной появился словесный портрет поэта, подправленный после разрыва. Юная дева, которую Пушкин боготворил, не преминула отметить его непривлекательную наружность, злость и насмешливость, затемнявшую ум в его стеклянных глазах, арапский профиль, ужасные бакенбарды, ногти как когти, маленький рост, жеманство в манерах, странность нрава природного и принуждённого[264]. Гротескный портрет, нарисованный Олениной, показывает, каким видели Пушкина нелюбившие его женщины.
Невеста осмеяла Пушкина, и он не остался в долгу. В конце декабря 1829 г. поэт, работая над черновым наброском (описание бала в VIII главе «Евгения Онегина»), посвятил Аннете и её родителям прочувствованные строки:
Из окончательного текста поэмы этот стих был вычеркнут.
Соперничество двух выдающихся людей на время сделало Аннету кумиром света. Разрыв с поэтом лишил её былого ореола. Красоту барышни перестали замечать. Аннета вышла замуж лишь в 1840 г., будучи уже немолодой.
По словам внучки Олениной, она видела в её альбоме стихи «Я вас любил, любовь ещё, быть может…» Стихи сопровождала надпись, сделанная рукою Пушкина в 1833 г.: «Plusqueparfait» (давно прошедшее)[265]. Свидетельство это не поддаётся проверке ввиду утраты альбома с автографом.
При последних визитах в дом Олениных Пушкин донимал Аннету толками о графине Закревской. Невеста подозревала, что он хотел вызвать её ревность[266]. В Петербурге графиня прославилась своей красотой и скандальными похождениями в свете. В кругу друзей П.А. Вяземский называл её «Медной Венерой». «Я пустился в свет, — писал Пушкин Вяземскому, — потому что бесприютен. Если б не твоя медная Венера, то я бы с тоски умер, но она утешительно смешна и мила»[267]. Утешительно-смешная Закревская сделала поэта своим сердечным поверенным и тем самым помогла ему забыть своенравного Драгунчика. Имя графини попало во вторую, менее важную половину Дон-Жуанского списка поэта.
Отвергнутый Аннетой, поэт, как полагают, пытался возобновить ухаживания за Екатериной Ушаковой, но узнал о её помолвке с другим[268].
Сёстры Ушаковы знали о неудачном сватовстве Пушкина к Олениной и осмеяли его, когда он решился вновь посетить их дом в конце 1829 г. Именно в это время в Альбоме Елизаветы Ушаковой (л. 50 об.) появился рисунок с изображением барышни, отвергающей молодого человека. Комментарием к рисунку служили стихи:
