Дуэль - [55]

Снова голос Саймона.

Лиз услышала, как мужчина и женщина попрощались с ним, остался лишь звук шагов и удаляющиеся голоса.

Макс рассмеялся, откинулся на спинку кресла и переплел пальцы за головой.

– Этому Саймону далеко до Рэмбо.

Руди направился к «Наутилусу».

– Первый фильм о Рэмбо хорош, но второй мне нравится больше.

Он сделал несколько растяжек для спины.

– Когда он возвращается во Вьетнам? – спросил Макс. – Ты, наверное, шутишь. В том фильме русские также выглядели как идиоты.

– Эй, тогда была холодная война. Но в фильме могут быть сюжетные преувеличения… Как ты думаешь, сколько Сталлоне жмет в положении лежа?

– Больше тебя.

Руди пожал плечами, уселся на тренажер, взялся за две рукояти, выдохнул и выбросил обе руки вперед.

Гири поднялись.

Вместе с ними вверх дернулись запястья Лиз, которые застряли в механизме.

Руди заметил это и рассмеялся.

Сделал глубокий вдох, вернулся в исходное положение и снова выкинул вперед руки.

Лиз посмотрела на наручники и поняла, что их зажало. Она пошевелила руками, чтобы замок оказался между ее запястьями, и стиснула зубы, когда Руди стал повторять упражнение.

– Помнишь сцену, где Рэмбо привязали к пружинам кровати? – спросил Руди. – А потом русские следователи пропускали электрический ток по металлическим пружинам и пытали его…

– Интересно, где они нашли пружинную кровать в джунглях? – спросил Макс.

– Ты начинаешь действовать мне на нервы. Я же говорил тебе: авторы должны иметь право на сюжетные преувеличения. И вот, Рэмбо дергается от пропущенного через него тока, пружины стучат, парни, пытавшие его, начинают понимать, что происходит, Рэмбо совершенно обезумел от боли, и тут он…

В этот момент из динамиков компьютера послышался звук открывающейся двери автомобиля.

– Тайсонс-Корнер, – сказал кому-то голос Саймона.

* * *

Такси свернуло в сторону, чтобы уйти от напряженного движения на 495-й автостраде. Объехав торговые центры и корпоративные здания, которыми знаменит Тайсонс-Корнер, оно оказалось на тихой улице с красивыми домами и дорогим озеленением. Ощущая быстроту течения времени, Саймон заставил себя следовать протоколу и назвал адрес в двух кварталах от нужного ему дома. Наблюдатель посчитает подозрительным, если он подъедет к входной двери на такси, не сбросив возможный «хвост» пешком. Саймон расплатился с водителем и подождал, когда машина скроется за углом.

Темные тучи грозили дождем, но он вытащил подброшенный ему телефон и поспешил к цели. Саймон продолжал считать, что все сказанное им будет услышано похитителями, поэтому не стал набирать номер из памяти телефона, а просто поднес его к губам и заговорил в темный экран:

– Докажите, что Лиз жива.

* * *

У Лиз появилась надежда, когда она услышала голос Саймона.

– Пришлите свежее видео. Прямо сейчас.

Макс нажал кнопку на консоли.

– Марта?

– Посылайте, – приказал женский голос с русским акцентом. – И пусть он увидит, что вы поработали с ней еще немного.

– Круто, – сказал Руди.

Внутри у Лиз все сжалось, когда он повернулся к ней, оценил, как пристегнуты ее запястья к «Наутилусу», и убедился, что руки вытянуты вверх так, что она испытывает боль.

– Слушай, Макс, у меня появилась идея, – заявил широкоплечий русский. – Почему бы нам не снять собственный фильм про Рэмбо?

– Ты о чем?

– Помнишь, как его привязали к пружинам кровати?

– Тебе следует обратиться к врачу для психов. У тебя на уме один Рэмбо.

– Нет, послушай. Когда они не пропускали через него электрический ток, то пытали его, нагревая его же нож и делая вид, что собираются выжечь ему глаз.

* * *

Конспиративный дом имел несколько уровней; перед ним раскинулась огромная лужайка, и имелся гараж на два автомобиля с окнами, закрытыми шторами.

– Я же сказал, что хочу новое видео, – повторил Саймон, направляясь к дому.

– Твое нетерпение несравнимо с моим, – ответила русская женщина.

Телефон издал мелодичный звук, указывавший на то, что пришло сообщение. Саймон открыл его. Со смесью страха и ярости он снова увидел Лиз на обитой чем-то мягким скамье, но на этот раз ее руки были вытянуты над головой, запястья же оставались прикованными к металлическому поручню. На лице появились новые следы крови. Неожиданно ее руки дернулись вверх, и голова с силой ударилась о стену.

Она застонала.

Затем ее руки резко опустились, тут же снова взлетели вверх, и она повисла, точно марионетка на веревочке.

Голова Лиз упала на грудь.

Камера переместилась вниз, и Саймон снова увидел покрытую шрамами руку мужчины, который ее держал. Пальцы сжали рукоять зазубренного ножа с лезвием, окутанным ревущим синим пламенем стоявшей на столе газовой паяльной лампы.

– Возможно, у себя ты закон, но только не здесь. Тут закон – мы, – сказал голос с русским акцентом. Казалось, он кого-то цитирует. – Если пойдешь против нас, мы устроим тебе такую войну, которую ты даже представить себе не можешь.

– Да, – сказал другой русский голос. – Тебе совсем не нужно, чтобы мы пришли за тобой, Мердок.

Проклятье, кто такой Мердок?

Они показались Саймону безумцами.

Кончик клинка раскалился докрасна, и камера показала, как он приближается к Лиз. Она в отчаянии прижалась к стене, когда огненный кончик нацелился на ее левый глаз, попыталась отвернуть голову, но лезвие следовало за ней, повторяя ее движения. Затем оно метнулось к уху и оставило на нем клеймо с треугольным силуэтом.