Дубовая Гряда - [51]

А Микола от радости был на седьмом небе.

— Это Лена Осовец, я ее знаю. Не подвела! — сказал он.

Хлопец подробно описал их встречу накануне. Командир слушал, а девушка в это время вытаскивала из корзины и складывала на траву патроны. Даже маленький пистолет умудрилась принести.

— Зина, возьми себе, это женский, — предложил Анатолий.

— Микола, я попытаюсь пробраться в отряд, — сказал Володя. — Хочу доставить туда этого оборотня. А ты накорми Лену и смотри, чтобы тут все было в порядке.

Сев на коня, он погнал разоблаченного гитлеровца вдоль деревенской улицы. Глядя на них, встречные крестьяне не понимали, чем мог провиниться партизан, за что ему связали руки. Но спросить об этом никто не решился. Только после того как деревня осталась позади, Володя нарушил молчание:

— Что, гад, довоевался на нашей земле?

— Ничего, Германия будет жить! — злобно оскалил зубы Ганс.

— Хайль! — захохотал юноша. — Пускай живет. Но и она, как ты сейчас, скоро не сможет поднять руку, чтобы приветствовать Гитлера. Скрутим!

— Фюрер не боится бандитов и передавит вас всех.

— А ты почему не передавил? Думал, дураки, легко расправишься с нами? Плохо же тебя учили!

Гитлеровец молчал. Маленькие приплюснутые уши его покраснели, за воротник потекли струйки пота, рыжие волосы сползли на глаза, и он время от времени встряхивал головой. Возле дороги, в большой яме, заросшей прошлогодней осокой, квакали лягушки. Ганс попросил пить, и Володя позволил ему подойти к яме. Опустившись на колени, фашист начал жадно глотать мутную воду.

— Сам, небось, не позволил бы партизану напиться? — спросил юноша.

— Вода не ваша, — ответил немец.

Очень хотелось молодому командиру подрывной группы прошить гада автоматной очередью, но вместо этого приказал ему шагать быстрее. По дороге им никто не попался навстречу: люди боялись выходить, даже на полевые работы. Только вороны каркали на полосах. Со стороны Алеса все еще слышалась стрельба, и над лесом клубился дым.

Часовые усиленно охраняли Волчий Лог. Все партизаны находились в боевой готовности. Командиры собрались на совещание возле наспех построенного шалаша.

Никто не мог понять, каким образом карателям удалось так точно определить местонахождение отряда. С самолета в такую рань лагерь заметить нельзя было, да и отряд к утру уже был в окружении. Значит, немцы заранее знали все. Но кто мог выдать? И командиры перебирали в памяти партизан, в последние дни покидавших лагерь.

У Сергеева шевельнулась мысль о Головне, но он не решился высказать вслух свое подозрение. Сбивала с толку вражеская засада на диверсионную группу возле канавы: ведь Тишка в то время находился в лагере…

Комиссар чуть не вскочил, увидев перед собой Головня и Володю. Еще не зная, что у Тишки связаны руки, он понял все:

— Шпион!

Володя доложил, каким образом фашистского лазутчика удалось разоблачить.

В тот же день Фридрих сходил в Дубравку, разыскал Кулинича и от имени немецкого командования пригласил его в Волчий Лог. Кулинич был очень рад этому, ожидая получить крупное вознаграждение, а главное — письменный документ о том, что бывшая колхозная мельница отныне переходит в его владение. Предатель чуть не бежал в отряд, но, как только миновал часовых, в глазах у него помутилось. И, пытаясь спасти свою шкуру, на допросе в отряде изменник признался во всем.

Заместитель комиссара по комсомолу Лихачев позвал Володю и передал ему две магнитные мины, которые удобно подвешивать под железнодорожные цистерны. Такие мины с часовым механизмом взрываются в заданное время.

— Это хорошо, но надо бы придумать, чтобы обычные мины взрывались не под платформой, а под паровозом. Ведь теперь паровоз толкает перед собой две платформы с песком, и на них приходится главная сила взрыва. А вот если бы сделать так, чтобы от детонаторного шнура загорался бикфордов…

— Постой, постой, — перебил Лихачев, — кажется, можно. Но понадобятся два шнура, а?

— И два капсюля, — кивнул Володя. — Шнуры соединить, капсюль с детонаторным — на рельс, с бикфордовым — в тол.

— А какой длины?

— Пока сгорят два сантиметра бикфордова шнура, две платформы, по-моему, успеют проскочить, и взрыв произойдет под паровозом.

— Обязательно проверь. Потом научишь других подрывников. Наши обычно втыкали в песок шомпол и крепили его к чеке капсюля. Платформы проходили над шомполом, а паровоз задевал за него. Но это неудобно, особенно ночью. А днем такая западня хорошо видна.

— Придется провести проверку на пригородном поезде, потому что командир не разрешает пока уходить из Дубовой Гряды. Одну магнитку дам девушке, разоблачившей шпиона. Не возражаете?

— Решай сам.

Хотя Володя со вчерашнего дня ничего не ел, он не посмел заикнуться об этом: всем партизанам теперь приходится голодать. Так и покинул отряд.

Немцы несколько дней прочесывали Алес, сожгли пять деревень, убили много ни в чем не повинных крестьян. Часть гитлеровцев возвратилась в Жлобин, а оставшиеся собрали женщин и стариков и погнали их валить лес вдоль железнодорожного полотна, чтобы партизаны не могли приближаться к нему.

Ночью партизаны заминировали дорогу, по которой отходили каратели. Подорвалась одна автомашина с несколькими солдатами. После этого гитлеровцы решили двигаться к Жлобину не по дорогам, а по железнодорожной насыпи. Захватив катушку кабеля, подрывники отправились им наперерез.