Дубовая Гряда - [48]

— Тогда забуксовал бы… Неужели ночную охрану привезли? Пожалуй, рановато.

Из-за пригорка вынырнул паровоз, за ним — всего лишь три пассажирских вагона. И, главное, в окнах — ни одного человека.

— Я же говорил, что привезли немцев для засады. Сейчас они группами разойдутся по полотну.

Но, как ни всматривался Володя, фашистов нигде не было видно. Посмотрел в сторону, и сразу приник к земле.

— Отходите, братцы, нас окружают! — приглушенным голосом приказал командир.

По борозде он полз последним и все время подгонял хлопцев:

— Быстрее, быстрее…

Вдруг Володя увидел, что немцы пытаются забежать вперед, и, уже не таясь, открыл огонь. Фашисты залегли, начали отстреливаться. Над бороздой засвистели пули. Не высовывая головы, лишь немного приподняв автомат, юноша очередь за очередью посылал в их сторону. Поддержал командира и Микола, и постепенно гитлеровцы отстали, продолжая издалека вести бесприцельную пальбу.

Но вот, наконец, и спасительный овраг. Пробежав его, партизаны пошли тише.

— Не думал, что так получится. Их с полсотни, не меньше. Хотели нас окружить, но не успели. Неужели те, возле костра, заметили, что мы тут, и предупредили? — рассуждал Володя.

— А возможно, из секрета обнаружили, — предположил Микола.

— Черт его знает. Факт тот, что не везет. В деревне оставаться на ночь нельзя, пойдем дальше.

Обычно после удачной операции все делились впечатлениями, а теперь хмуро молчали. Проходя по деревне, Володя заметил в одном из дворов старого крестьянина и подошел к нему.

— Лошадь у вас есть?

— Есть.

— Подвезите наши вещи.

— Можно. Зайдите пока в избу, я запрягу.

Партизаны присели отдохнуть на улице, а Володя вошел в дом. За столом, вокруг большой миски, сидели два давно не стриженных мальчугана и девочка. Увидев вооруженного человека, дети застыли с ложками в руках, широко раскрыв испуганные голубые глазенки.

— Где ваш папа? — с улыбкой спросил Володя, стараясь рассеять страх ребятишек.

— На войне, — ответила старшая из троих, девочка.

— А мама?

— Там, — показала она на дверь во вторую половину избы. — Мама больна, а бабушка в поле.

Володя вышел во двор. Старик уже вывел лошадь из хлева.

— Не нужно, не запрягайте. Как-нибудь дойдем… А вы бы ребят постригли да помыли.

— Товарищ командир, почему вы от коня отказались, — спросил Тишка.

— В избе куча детей, а отец их на фронте.

— Подумаешь, теперь все на фронте.

— Они почти сироты: мать больна. Не верится, брат, что ты был в детском доме. И вообще ненавижу людей с черствой душой.

— Пойдем, все же с тобой согласны, — тронула Зина командира за рукав.

Стемнело. Лес молчал. Наступило то время суток, когда пробужденные весной птицы угомонились.

Ночевали партизаны километрах в десяти от железной дороги. Утром группа подошла ближе к Жлобину, предполагая, что там фашисты слабее охраняют железнодорожное полотно. К полудню вошли в большой, еще не старый сад. Несколько крестьян сажали там картошку. Володя увидел переезд, а метрах в двухстах от него будку блокпоста. И хотя возле будки прохаживался немецкий солдат, решение пришло к командиру сразу.

Попросив у одного из крестьян лошадь, он уложил на телегу тол и начал переодеваться. У женщины взял платок, подвязал фартук, натянул ватник. Зине велел сесть на телегу.

— Не беспокойтесь, скоро все верну назад, — сказал Володя и погнал гнедую кобылу, за которой бежал маленький жеребенок.

Подъезжая к переезду, он увидел, что со стороны Жлобина над полотном тянется полоса дыма. Значит, через несколько минут поезд будет здесь.

— Володенька, если немцы будут близко, не останавливайся, — попросила Зина.

— Хорошо, только ты не слезай с телеги.

Въехав на переезд, Володя натянул одну вожжу и повернул кобылу так, что колесо телеги, соскочив с деревянного настила, уперлось в рельсу. Спрыгнув с воза, он опустил плитку тола с закрепленным в ней детонирующим шнуром и второй конец его, с капсюлем, положил на рельс. После этого уперся плечом в задок телеги, погнал кобылу. Отъехав метров двести от переезда, он как ни в чем не бывало повернул упряжку в обратную сторону. Немец уже успел выйти из будки и стоял, ожидая поезда. Телега, быстро промчавшаяся через переезд, не вызвала у него никаких подозрений. А состав неудержимо приближался.

В саду Володя раздал хозяевам их одежду, поблагодарил и вместе с Зиной поспешил к ребятам.

— Ну, сейчас рванет, — поднял он к глазам бинокль. — Вот черт, впереди две платформы с песком гонит. Зато за паровозом — и пушки, и автомашины, и танки. Быстро идет!

Передняя платформа, как лисий хвост, поднялась и полетела на обочину. Паровоз проскочил переезд и лениво пополз под откос. Заглушая еще не утихшее эхо взрыва, с грохотом лезли одна на другую платформы, сбрасывая стальной груз. Радуясь успешному окончанию диверсии, партизаны направились по ложбине к лесу.

— Посмотри на разведчика! На операцию шел в хвосте, а теперь первый бежит, — подтолкнул командира Анатолий, указывая на Тишку.

— Молчи, придется перевести его в хозяйственный взвод к Пылиле. А тебе, Толик, надо сходить в отряд к начальнику особого отдела и сообщить, в каком месте взорван эшелон. Пускай разведчики уточнят, сколько и какой техники погибло. Это понадобится для информации в штаб соединения. Мы же пойдем в Дубовую Гряду и возьмем там несколько винтовок. По дороге постараемся еще что-нибудь рвануть.