Дублин - [27]

— Да он во мне совсем не нуждается. Он уже сам сколотил состояние.

Старый Питер Смит предпочитал проводить время в своем поместье в Фингале, но Уолтер и Энн почти все время жили с детьми в городе. У них был красивый дом с остроконечной крышей на Сент-Николас-стрит, неподалеку от толсела — старого городского дома собраний. Единственное, о чем они никогда не говорили, — это гибель Патрика Смита. Но Орландо все равно был уверен: сестра должна быть счастлива нынешней жизнью.

Иногда к концу дня, когда они уже возвращались домой в Фингал, Орландо замечал, что отец выглядит немного усталым и подавленным. Он предполагал, что это просто утомление после долгих часов работы. Волосы Мартина почти совсем поседели. По вечерам Мартин обычно садился в свое кресло и задумчиво смотрел в пол, и тогда видно было, что его лицо осунулось и постарело. И иногда Орландо замечал, как отец внезапно морщится и качает головой. Но потом Уолш поднимался из кресла, выпрямлял спину, делал глубокий вдох, выпячивал грудь и сам себе одобрительно кивал. И Орландо уверял себя, что его отец все еще силен и не покинет их много лет.

Обычно все дела Уолш вел в Дублине, не дома. И потому однажды вечером Орландо был удивлен, когда по дороге домой его отец заметил:

— Я получил сообщение от доктора Пинчера. Он хочет навестить меня завтра утром. По личному делу, так он говорит.

Хотя Орландо лишь изредка видел высокого тощего доктора из Тринити-колледжа, черный облик Пинчера, пересекавшего Долину Птичьих Стай в вечер перед отъездом Энн в монастырскую школу, неизгладимо отпечатался в памяти юноши.

— И что ему нужно? — спросил он отца.

— Понятия не имею, — ответил Уолш.

Поэтому Орландо с немалым любопытством наблюдал на следующее утро, около одиннадцати часов, за подъезжающим к их дому по освещенной солнцем дороге одиноким всадником, тощим как жердь и одетым в черное. Его встретил Уолш и, поздоровавшись, пригласил в дом. Орландо ужасно хотелось войти вместе с ними и послушать.

Двое мужчин сидели за столом напротив друг друга. Уолш, одетый в удобный темно-зеленый дублет, выглядел точно так, как и должен выглядеть сквайр. Доктор Пинчер был с головы до ног в черном, за исключением маленького белого воротника, отделанного узкой кружевной полоской.

— Я приехал спросить, сможете ли вы действовать от моего имени, — начал Пинчер, — в деле, которое я желал бы сохранить в тайне.

— Ничего необычного в вашей просьбе нет, — с легкостью ответил Уолш. — Но мы с вами прежде никаких дел не имели.

— Возможно, вы удивлены тем, что я готов довериться в таком деле… — Он замялся.

— Католику?

— Именно так.

Пинчер вежливо склонил голову. И хотя у него не было сомнений в том, что протестантская вера ставит его в глазах Бога намного выше папистов, Пинчер все же с некоторой неловкостью осознавал, что Уолш стоит выше его, будучи прирожденным джентльменом, каковым сам Пинчер не являлся.

— Я рад довериться адвокату-католику, сэр, — Пинчер позволил себе улыбнуться, — хотя мог бы усомниться в католике-хирурге.

Доктор Пинчер нечасто шутил, но это была одна из его шуток.

Уолш постарался улыбнуться как можно душевнее.

— Прошу, продолжайте, — предложил он.

— Это вопрос о праве собственности, — начал Пинчер.

Его поездка в Манстер оказалась весьма успешной. Приход с маленькой церковью и еще более маленьким домом был безупречен. Пинчер мог время от времени читать там проповеди, предоставив ежедневные заботы какому-нибудь бедному викарию. Земля в Манстере была великолепной. Пинчер уже нашел посредников, которые рубили бы деревья и доставляли бревна к побережью для погрузки на корабли. Предложенные цены были лучше некуда. И Пинчеру было ясно, что даже половина тамошнего леса может принести ему основательную прибыль. Он без труда познакомился с Бойлом, которого друзья доктора из собора Христа и Тринити-колледжа успели заверить, что Пинчер — именно тот человек, которого следует поощрить. И Пинчер сразу получил тот приход. Но теперь доктор видел и другой, более яркий свет, пролившийся на его жизнь, усиливший его веру и давший ему храбрость устремиться к более высокой цели.

Приехав в порт Уотерфорд, чтобы разузнать все о подходящих кораблях, Пинчер решил вернуться в Дублин на одном из прибрежных судов, которое как раз собиралось отплывать. Это была приятная поездка. И пока Пинчер смотрел на скользивший мимо берег, он заметил, что его мысли постоянно возвращаются к той странной ночи, которую он провел в Ратконане. То ли это была слепая удача, то ли невидимая рука Провидения, но у Пинчера не было сомнений в том, что ему достались потенциально важные знания.

Пока Пинчер объяснял Уолшу, чего он хочет, лицо адвоката оставалось бесстрастным, хотя раз-другой легкое подергивание выдавало, похоже, какие-то чувства.

— Значит, — подвел Уолш итог, — вы уверены, что по английским законам Бриан О’Бирн не может быть законным владельцем Ратконана. И вы желаете, чтобы я как следует во всем разобрался. Если это окажется верно, вы, возможно, пожелаете иметь меня своим советником, в одиночку или с кем-нибудь еще, чтобы то поместье досталось вам.