Дубликат - [24]
Повсюду сверкали на столиках и позвякивали на невысоких крутящихся стойках мелкие безделушки, брелоки, пепельницы и прочая мелочь, повсеместно встречались поделки из оникса. Ювелирные украшения, жемчуг, дорогие сувениры ручной работы из золота и меди, фляги и оружие продавались не на улицах, а в небольших магазинчиках.
Обойдя несколько таких ювелирно-посудных лавок, отбиваясь на ходу от продавцов, Гарману удалось купить себе пару больших фляг и клинок в красивых ножнах, хоть и сувенирный, но вполне пригодный после хорошей заточки к делу. Ключник бродил по рынку уже полдня, попутно выяснив, что в Эль-Хубар можно добраться по новому королевскому мосту через Персидский залив либо на такси, либо на автобусе до Даммама. Оставалось найти автобусный вокзал и узнать расписание — местные торговцы почему-то не советовали ехать на такси: слишком дорого и небезопасно.
Внимание ключника привлекла витрина магазина, где сиял огромный блестящий самовар с легко узнаваемой чеканкой калямзани, окруженный изысканными кальянами, также украшенными медными деталями ручной работы высокого качества. Полюбовавшись на витрину, Гарман поддался любопытству и вошёл внутрь. Стены и даже часть потолка были увешаны разнообразными по назначению товарами, складывалось впечатление, что магазинчик торгует всем подряд.
Под стеклами прилавков соседствовали ювелирные изделия, часы, ножи, пепельницы и другие сувениры, не объединенные между собой никаким общим назначением. На стенах красовались хорошо выделанные шкуры, ковры и яркая праздничная одежда, медные тарелки и гравюры, декоративные маски и всевозможное оружие. С левой стороны в ряду металлических изделий, приютившись рядом со старинным седлом и саблей в потертых ножнах, чуть покосившись, на крюке висела маска, исчезнувшая при загадочных обстоятельствах из сумки ключника.
Сердце юноши застучало сильнее, к вискам прилила кровь. Гарман поспешно отвел глаза, стараясь сохранять спокойствие и ничем не выдать своё волнение. Взял в руки небольшой кальян, он начал внимательно его разглядывать, затем попросил чернокожего продавца, внимательно отслеживающего перемещения покупателей по тесному заставленному товарами помещению, снять со стены длинный клинок.
Узнав стоимость, ключник попробовал начать торг, но на все попытки снизить цену продавец резко вскидывал голову вверх и заученно пояснял, что на некоторые товары сделать скидку может только хозяин, которого сейчас нет. Торговаться толком по всем восточным правилам ключник не умел, хотя не раз наблюдал серьезный и обстоятельный торг учителя и клиентов во время переговоров о цене за работу, с чаепитием, угощениями и неспешными беседами.
Взволнованный юноша робко попросил показать маску, выделяющуюся среди всех товаров. В целом, магазин производил впечатление скупки или ломбарда. Продавалось много всякой всячины вперемешку, будто со всего рынка каждый торговец принес что-то не самое нужное и оставил в этом странном месте на продажу. Взяв маску в руки, Гарман убедился в том, что не ошибся, нащупав свою метку. Названная цена оказалась непомерно высокой, ключнику явно не хватало требуемой для покупки суммы. Нужно было приложить все свои старания, чтобы уйти из этого магазина с маской.
Не рассчитывая на успех, он неумело начал торг — показал продавцу на тыльную сторону, раскритиковав материал, указал на две несущественные царапины, небольшую вмятину. К удивлению Гармана, продавец тут же сделал некоторую уступку в цене, что воодушевило неопытного покупателя. Удручено покачав головой, ключник с огорченным видом собрался вернуть маску продавцу, но чернокожий продавец сам продолжил диалог, ещё немного сбавив цену. Их беседа привлекла внимание двух бедуинов, рассматривавших в углу лавки высокий кальян с хрустальной колбой. С интересом поглядывая на юношу, они ждали, чем закончится торговля.
Видимо, продавец был рад избавиться от странного товара, на который случайно обратили внимание. Как только вошедший в роль Гарман повернулся спиной, делая вид, что уходит из магазина, он тут же услышал подходящую цену. Недолго думая, ключник достал все имеющиеся у него деньги: американские доллары, местные динары, полученные на сдачу после покупок здесь в Манаме и немного иранских риалов. Остаться совсем без копейки значило поставить под угрозу дальнейшее путешествие.
Пересчитывая деньги и пытаясь сообразить, хватит ли их на покупку, парень бросил на бедуинов умоляющий взгляд, молча попросив помощи в торге. Один из них неспешно приблизился к маске и, взяв ее в руки, состроил презрительную гримасу, которую можно было истолковать двояко. Второй бедуин чуть подыграл ему, понизив голос и сказав так, чтобы слышали все: «Дешевая подделка, не иначе». После чего мужчины демонстративно отвернулись от продавца с товаром и принялись оживленно обсуждать длинный клинок в старинных ножнах, висящий на стене.
Продавец еще чуть сбавил цену, заявив, что больше ничего не может сделать для покупателя. Потом под пристальным взглядом Гармана он долго пересчитывал и переводил по курсу стопку разной валюты, разложенную на прилавке. В результате ненужные риалы и две сотни долларов он вернул покупателю, старательно упаковал маску в пластиковый пакет и поспешил к ожидавшим его с кальяном и клинком бедуинам.
Уходит в прошлое царствование императора Александра Первого. Эпоха героев сменяется свинцовым временем преданных. Генералу Мадатову, герою войны с Наполеоном, человеку отчаянной храбрости, выдающемуся военачальнику и стратегу, приходится покинуть Кавказ. Но он все еще нужен Российской империи. Теперь его место – на Балканах. В тех самых местах, где когда-то гусарский офицер Мадатов впервые показал себя храбрейшим из храбрых. Теперь генералу Мадатову предстоит повернуть ход Турецкой войны… Четвертая, заключительная книга исторической эпопеи Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.