Друзья - [42]
Мы сидели тихо-тихо. Белые кусочки рыбы, плавающие в мисо, напоминали набеленную женскую кожу.
— Но самое странное, — старушка, выкатив глаза, повела ими из стороны в сторону, — моя сестра рассказывала, что не раз слышала звук скребущихся ногтей, доносящийся из хранилища.
— А разве… это ведь старая история, правда? — Я собирался спросить это как бы между прочим, но собственный голос меня подвел.
— Да, история старая. Но тем не менее сестра слышала скрежет очень отчетливо. «Я не могу этого забыть», — говорила она мне. Вот я и думаю, что, может статься, ее безвременная кончина напрямую связана с тем, что она слышала эти звуки. Я почти уверена, что причина в этом.
Старушка прикрыла глаза и опять кивнула, будто соглашаясь сама с собой.
— А это хранилище мисо, — с опаской спросил Сугита, — оно в какой комнате было?
— В какой комнате? Вообще-то я эту историю слышала от сестры еще когда была совсем маленькой девочкой, так что ручаться точно не могу. Но…
— Но?
— Один из наших постояльцев, который недавно тут останавливался, сказал, что ночью недалеко от уборной… слышал какое-то поскребывание и поскрипывание… скрып-скрып, скрып-скрып.
— В какой комнате?!! — Сугита побледнел, как мертвец.
— Бабушка, милая, все. Хватит. Хорошенького помаленьку, — раздался вдруг сзади чей-то бас. Мы вздрогнули от неожиданности. Это к нам подошел отец нашего тренера.
— Это все неправда. Бабушка наша великая сочинительница. У нее хобби такое, ну или не хобби, а привычка. Да вы же и сами знаете не хуже меня.
— Конечно, знаем. Кто же верит этим глупым россказням? — громко засмеялся Сугита, но прозвучало это не очень убедительно. Кавабэ сидел и тряс, как ненормальный, ногой. Ямашта уткнулся носом в пиалу и зачарованно глядел в мисо-суп, не в силах оторвать от него взгляд. У Мацушты отвисла нижняя челюсть.
— Ну хватит, так хватит, — сказала бабушка и встала, прихватив кастрюлю.
— Это ведь неправда? — спросил я. Но она ничего не ответила, только усмехнулась на прощание.
— Фу, какая вредная старушенция. Сегодня она просто превзошла саму себя. Надо будет ее как-нибудь проучить, — отец нашего тренера засмеялся. Но ни Кавабэ, ни Ямаште, ни мне, ни даже Сугите с Мацуштой после этого рассказа как-то больше не хотелось спорить о существовании духов и призраков.
Этой ночью мы опять пошли в туалет втроем. Ну а что делать, если страшно?!
Первое, что мы увидели, войдя в туалет, были Сугита и Мацушта. Они стояли спиной к двери и справляли нужду. Тоже, значит, боятся ходить поодиночке. Мало того — они еще и двоих пятиклассников, которые с ними в комнате спят, в туалет приволокли. По заспанным лицам пятиклассников, с отсутствующим видом смотрящих на лампочку над раковиной, нетрудно было догадаться, что их только-только разбудили и что они с трудом понимают, где находятся и как сюда попали. Так что это было уже даже не трио, а самый натуральный квартет.
Я поскреб ногтем по дверному стеклу. Скрып-скрып, скрып-скрып. Вы бы только видели лица этих двоих! Услышав скрип, они, как стояли у писсуаров, так и подпрыгнули аж на полметра. Разумеется, замочив пижамные штаны. Красота!
— Эй, эй, на пол-то не лейте, — сказал Кавабэ.
А уже в следующую секунду Сугита подскочил к нему и схватил за шиворот. От неожиданности Кавабэ растерялся. Сугита вытолкнул его в коридор, успев сорвать у него с носа очки. Кавабэ не удержался на ногах и упал на пол, а очки остались в руках у Сугиты. Тот размахнулся, собираясь разбить очки о стену.
— Ах ты, трус! — Я схватил его за руку и навалился на него всей тяжестью. Он отбросил очки куда-то в сторону и вцепился мне в волосы. Я что есть силы навесил ему сбоку. Он взбрыкнул ногами и дернул меня за волосы так, будто собирался снять скальп. От боли мне сделалось горячо.
Началась нешуточная драка. Мы сцепились в клубок: пинали друг друга ногами, били кулаками и кусали. Все, что меня обычно сдерживало, бесследно исчезло, теперь я был полностью сосредоточен лишь на том, чтобы одолеть противника. Я чувствовал, что меня переполняет сила. Если бы Сугита не попытался сломать Кавабэ очки, я бы, наверное, так не рассердился. Но об этом я подумал уже много позже, а в тот момент вдруг почувствовал, что внутри меня как будто открылась какая-то потайная дверь, о существовании которой я до этого не подозревал. Я вдруг вспомнил, как удерживал Кавабэ, когда тот пытался наскочить на Сугиту. Это было в тот раз, когда Сугита насмехался над его отцом. Нет, в этот раз я доведу дело до конца, чтобы потом не было обидно!
— Эй, что у вас тут происходит?! — раздался рассерженный голос тренера. Но мы с Сугитой не остановились.
Шлеп! Оплеуха, которую отвесил мне тренер, оказалась на редкость звонкой.
Когда наконец нас растащили, оказалось, что в коридоре уже горит свет. Тренер, держа за шиворот все еще рвущихся в бой Ямашту и Мацушту, тряхнул их хорошенько и, чтобы привести в чувство, сунул каждому под нос кулак для острастки. Затем помог ползающему по полу Кавабэ найти очки. Два пятиклассника все еще стояли у раковины в сомнамбулическом состоянии, немного раскачиваясь из стороны в сторону, как зомби.
Книга очерков о героизме и стойкости советских людей — участников легендарной битвы на Волге, явившейся поворотным этапом в истории Великой Отечественной войны.
В романе рассказывается о восстании беднейших горожан и ремесленников средневековой Италии, которое вошло в историю под названием «Восстание чомпи».
Биографическая повесть о жизни Героя Советского Союза капитана Н. Ф. Гастелло.
Благодаря роману Стефана Касты «Притворяясь мертвым» вы узнаете, какова цена дружбы и есть ли альтернатива мести.Подросток Кимме находится между двумя мирами. В одном, более близком, — вечера в «пряничном» домике с приемными родителями Кристин и Джимом, тушеный цыпленок с ломтиками моркови и книги. В другом, чуждом ему, — вечеринки, совместные походы и первая любовь.Пытаясь влиться в компанию ради девушки, в которую влюблен, Кимме отправляется с приятелями в лес на выходные. Понаблюдать за птицами. Никто не мог и предположить, чем это закончится для Кимме: он оказывается брошенным в лесу, с серьезным ранением и слабой надеждой на спасение…«Притворяясь мертвым» — книга о выборе, совести и способности прощать.Роман Стефана Касты, лауреата премии Астрид Линдгрен, был отмечен Августовской премией и почетным знаком Нильса Хольгерссона.
Лето всегда пахнет луговыми цветами, любовью и счастьем. Безмятежность июльских дней — это застывшее время, когда секундная стрелка трепетно останавливается, оглядывается по сторонам и понимает, что спешить ей совершенно точно некуда.Сбежав из пыльного и душного Стокгольма и окунувшись с головой в хуторскую жизнь, Адам и Мари-Лу подарили это лето друг другу, утонув в воспоминаниях, спорах, смехе. Их связывает череда летних каникул, прогулки по красивейшему лугу, окрещенному «бронзовым веком», и наивное детское «я хочу, чтобы мы всегда были вместе».
Мальвине — тринадцать лет, и она, как все ее сверстницы, ходит в школу, любит болтать с лучшей подружкой Лиззи, занимается музыкой, воюет с мальчишками на вилле, катается на велосипеде, влюбляется, ссорится со старшей сестрой, навещает дедушку, словно Красная Шапочка…Но что-то не так. У Мальвины есть темная тайна — то, в чем стыдно признаться, но очень тяжело держать в себе. Однажды она пытается рассказать правду родным, но ее не хотят услышать и понять. Даже брат, который раньше всегда ее поддерживал…Пронзительный, светлый, остроумный, поэтичный роман немецкой писательницы Беате Терезы Ханики — ее первая книга для подростков, но именно за него Беате получила несколько премий, и в том числе была номинирована на Немецкую детскую литературную премию.Перевод данной книги был поддержан грантом Немецкого культурного центра им.
«Никто не спит» известной шведкой писательницы Катарины Киери — роман о самом тяжёлом, о немом горе потери. Элиасу шестнадцать, он замкнут, закомплексован и зациклен лишь на одном: три года назад его жизнь изменилась навсегда, мама ушла из дома и не вернулась. Годы идут, а жизнь так и делится на строгие «до» и «после». Он написал маме 120 писем, и пока никакое «после» для него просто не складывается. Вежливое молчание с отцом, отсутствие друзей в школе… Хобби и досуг тоже остались в той жизни. Три года — настоящая пропасть, и в одиночку ее не перешагнуть.