Друзья - [29]
— А что, зря я, что ли, время тратил? Я ж сначала вообще не знал, как к справочнику подступиться. Да и вообще, вы в курсе, что в Токио не один справочник, а несколько? Я чуть не умер, пока нашел то, что надо, — самодовольно сказал Кавабэ.
Нет, вы только на него посмотрите! Хочет, чтобы все его подвиг заценили.
— А что, если она не в самом Токио живет, а где-нибудь в пригороде? Или вообще в префектуру какую-нибудь переехала? — не знаю почему, но мне захотелось повредничать.
— Тогда я дальше буду искать. У Японского Телекома есть справочники для всех регионов, — ни секунды не колеблясь, ответил Кавабэ.
— А что, если она во второй раз замуж вышла и фамилию поменяла?
— Ну, тогда…
— И вообще, есть люди, телефоны которых не записаны в справочниках.
Кавабэ замолчал. А потом вдруг заорал злобно:
— Так я же и говорю — надо любую зацепку использовать! Может, мы родных ее найдем? Что тут непонятного?! Короче, собираемся у меня. Будем звонить. Ясно?
Мы сидели в комнате у Кавабэ. Прямо перед нами стоял телефонный аппарат. Мы неотрывно на него смотрели.
— Ну что, звоним? — сказал Кавабэ.
— Ага, — мы с Ямаштой кивнули.
Кивнуть-то мы кивнули, да только трубку никто из нас брать не торопился. В комнате повисла тишина…
— Ну что, звоним, — снова сказал Кавабэ.
— Ага, — мы с Ямаштой снова кивнули. И опять тишина…
Вдруг телефон зазвонил сам. От неожиданности мы отпрянули назад, чуть не свалившись на пол. Кавабэ взял трубку. Звонила его мама.
— А… Я понял, сегодня ты будешь поздно… Угу. Ага. Понял. Хорошо. Да-да, я поужинаю как следует… Ага. Ну, пока.
Повесив трубку, Кавабэ с облегчением вздохнул и, ткнув в меня пальцем, сказал:
— Давай звони.
— Еще чего! Твой телефон, ты и звони!
— Да ладно, ясно же, что у тебя лучше всех получится, — обычная его отговорка, когда он хочет, чтобы я за него чего-то сделал.
Я пихнул Ямашту.
— Давай ты, а? У меня не получится. Я не умею с незнакомыми людьми по телефону разговаривать непонятно о чем. — Это была истинная правда. Я действительно этого не умею.
Но было ясно, что отвертеться шансов нет. Почему-то такого рода вещи всегда в конечном итоге приходится делать мне.
Я набрал первый номер. Там никто не отвечал.
— Не отвечает, — сказал я, повесив трубку.
— А ты не расслабляйся. Давай дальше по списку.
— Нет уж, следующий ты звонишь.
— Нет, звонишь у нас ты, — упрямо сказал Кавабэ.
Я снова взял трубку. Через пару гудков мне ответил мужской голос.
— Алло? — голос был недовольным.
— Э-э… алло.
— Алло?
— Здравствуйте, это Коко-сан?
— Да, кто это? — Мне показалось, что голос сделался еще недовольнее.
— Извините, мы разыскиваем женщину по имени Яёи Коко.
— Чего?! Кого?! — теперь он рассердился по-настоящему. Мне ужасно захотелось бросить трубку.
— У вас не живет Яёи-сан? Яёи Коко?
— Какая еще Яёи?!
— Она старенькая уже. Яёи — это имя. Коко — фамилия. Мы ее разыскиваем.
— Нет у нас никакой Яёи!
Он бросил трубку.
— Нет у них такой.
Ямашта аккуратно вычеркнул номер из списка.
— Теперь по этому номеру звони, — сказал он мне.
— Что, опять я?
— Ну да. У тебя очень хорошо получается.
На этот раз ответила женщина. По голосу мне показалось, что она примерно одного возраста с моей мамой.
— Яёи Коко? Это моя родственница.
— Вы не шутите? — прижимая трубку левой рукой к уху, правой я сделал торжествующий жест. Ямашта с Кавабэ попытались подлезть поближе к трубке, чтобы слышать наш разговор.
— Просто я ее ищу.
— Ищешь? Зачем?
— Дело в том, что… дедушка хочет с ней встретиться.
— Дедушка? Твой дедушка?
— Э-э… Да. Мой дедушка.
— Зачем?
— Ну…
— Зачем твоему дедушке понадобилось встречаться с Яёи Коко?
— Он…
— Что, не знаешь, что сказать? — голос женщины звучал угрожающе. Надо было срочно что-то придумать. А то она сейчас трубку повесит, и все.
— Мой дедушка, он хочет извиниться перед Яёи-сан. Он умирает. Может быть, уже завтра совсем умрет, — соврал я.
— Ой, как нехорошо, — с этими словами женщина протяжно выдохнула. «Как будто сигарету курит», — подумал я.
— А за что он хочет извиниться? Он сбежал от нее? Бросил, да?
— Вовсе нет! С чего вы взяли? — я совсем уже заврался.
В ответ женщина как-то странно засмеялась.
— Извините, — не выдержал я, — а можно с ней поговорить?
— С кем?
— С Яёи-сан.
— Так она здесь не живет, — она будто немного удивилась, — я одна живу.
— А где она живет?
— Не знаю.
— Но вы же сказали, что она ваша родственница?
— Ну, так с такой фамилией, как эта, мы все где-то родственники. Я в этом смысле сказала. А так я не знаю никакой Яёи. Ты уж не сердись.
Я разочарованно вздохнул.
— Можешь мне снова как-нибудь позвонить, если захочешь, — и она повесила трубку.
Набрав следующий номер, я попал на автоответчик. На фоне залихватской музыки из спагетти-вестерна[6] вкрадчивый мужской голос говорил полушепотом: «Меня нет дома, и когда я вернусь — неизвестно. Под небом далекой страны я прошу лишь об одном — о счастье для тебя». Фу, гадость какая.
А потом мне ответила маленькая девочка.
— Алё. Никого нет дома, — громко сказала она забавным голосом, который часто бывает у малышей.
— А мама где?
— На работе.
«Наверное, лучше попозже еще раз перезвонить», — подумал я.
— Гэн-кун сегодня кашляет, и мы не можем играть. Я дома. С бабушкой.
Весёлые короткие рассказы о пионерах и школьниках написаны известным современным таджикским писателем.
Можно ли стать писателем в тринадцать лет? Как рассказать о себе и о том, что происходит с тобой каждый день, так, чтобы читатель не умер от скуки? Или о том, что твоя мама умерла, и ты давно уже живешь с папой и младшим братом, но в вашей жизни вдруг появляется человек, который невольно претендует занять мамино место? Катинка, главная героиня этой повести, берет уроки литературного мастерства у живущей по соседству писательницы и нечаянно пишет книгу. Эта повесть – дебют нидерландской писательницы Аннет Хёйзинг, удостоенный почетной премии «Серебряный карандаш» (2015).
Произведения старейшего куйбышевского прозаика и поэта Василия Григорьевича Алферова, которые вошли в настоящий сборник, в основном хорошо известны юному читателю. Автор дает в них широкую панораму жизни нашего народа — здесь и дореволюционная деревня, и гражданская война в Поволжье, и будни становления и утверждения социализма. Не нарушают целостности этой панорамы и этюды о природе родной волжской земли, которую Василий Алферов хорошо знает и глубоко и преданно любит.
Рассказ Александра Ремеза «Рассказ о любви» был опубликован в журнале «Костер» № 8 в 1971 году.
Четыре с лишним столетия отделяют нас от событий, о которых рассказывается в повести. Это было смутное для Белой Руси время. Литовские и польские магнаты стремились уничтожить самобытную культуру белорусов, с помощью иезуитов насаждали чуждые народу обычаи и язык. Но не покорилась Белая Русь, ни на час не прекращалась борьба. Несмотря на козни иезуитов, белорусские умельцы творили свои произведения, стремясь запечатлеть в них красоту родного края. В такой обстановке рос и духовно формировался Петр Мстиславец, которому суждено было стать одним из наших первопечатников, наследником Франциска Скорины и сподвижником Ивана Федорова.
Реальность, окружающая нас, становится все более «цифровой», и все чаще основной целью в жизни становится овладение информацией. И кажется, что лозунг «Все знания — каждому! Всегда и бесплатно!» уже вполне возможен и сейчас. Но что будет с нашим миром через несколько десятков лет?2035 год. Жизнь Роба, 25-летнего литературного агента, сотрудника корпорации «Ультрасеть», предсказуема и безопасна. Искать вместе с напарником немногочисленных читателей, уговаривать их продать потрепанный томик, сдать томик для сканирования — получить соответствующее количество денег на свой счет.
Лето всегда пахнет луговыми цветами, любовью и счастьем. Безмятежность июльских дней — это застывшее время, когда секундная стрелка трепетно останавливается, оглядывается по сторонам и понимает, что спешить ей совершенно точно некуда.Сбежав из пыльного и душного Стокгольма и окунувшись с головой в хуторскую жизнь, Адам и Мари-Лу подарили это лето друг другу, утонув в воспоминаниях, спорах, смехе. Их связывает череда летних каникул, прогулки по красивейшему лугу, окрещенному «бронзовым веком», и наивное детское «я хочу, чтобы мы всегда были вместе».
«Никто не спит» известной шведкой писательницы Катарины Киери — роман о самом тяжёлом, о немом горе потери. Элиасу шестнадцать, он замкнут, закомплексован и зациклен лишь на одном: три года назад его жизнь изменилась навсегда, мама ушла из дома и не вернулась. Годы идут, а жизнь так и делится на строгие «до» и «после». Он написал маме 120 писем, и пока никакое «после» для него просто не складывается. Вежливое молчание с отцом, отсутствие друзей в школе… Хобби и досуг тоже остались в той жизни. Три года — настоящая пропасть, и в одиночку ее не перешагнуть.
Мальвине — тринадцать лет, и она, как все ее сверстницы, ходит в школу, любит болтать с лучшей подружкой Лиззи, занимается музыкой, воюет с мальчишками на вилле, катается на велосипеде, влюбляется, ссорится со старшей сестрой, навещает дедушку, словно Красная Шапочка…Но что-то не так. У Мальвины есть темная тайна — то, в чем стыдно признаться, но очень тяжело держать в себе. Однажды она пытается рассказать правду родным, но ее не хотят услышать и понять. Даже брат, который раньше всегда ее поддерживал…Пронзительный, светлый, остроумный, поэтичный роман немецкой писательницы Беате Терезы Ханики — ее первая книга для подростков, но именно за него Беате получила несколько премий, и в том числе была номинирована на Немецкую детскую литературную премию.Перевод данной книги был поддержан грантом Немецкого культурного центра им.