Друзья - [65]

Но тут же движение Дюана, его поцелуй мне в плечо, заставил застыть на месте.

Ласки, ласки… крохотными шажочками от шеи к краю, вдоль ключицы…. оттесняли бретельку долой, пока та вовсе не спала вниз.

Такая же участь ждала и вторую — коварной нежностью… справлялся Марат с моим страхом и робостью.

Движение — и наконец-то вовсе освободил меня от назойливой вещицы.

Кроткий взгляд, вбирая в себя… всё увиденное (жадно изучая мою нагую грудь)…

… и тут же (краснея от смущения, пристыженный от пристального, следящего за каждой его эмоцией, (моего) взгляда) прильнул…

прильнул губами к соску, вбирая в себя, втягивая — играя… и тут же замирая в усладе — … желая ощутить запретное на вкус.

Застонала, невольно застонала я и выгнулась под напором, невольно сжала пальцы на его спине, вцепилась в тело.

Дурман, дурман удовольствия стал разливаться по жилам, смешиваться с горячей кровью — и полностью лишать сдержанности и опаски.

Резкое мое движение — и нагло стянула с Дюана рубашку (плевать на пуговицы, плевать на всё… что будет отрывать меня, оттягивать момент самого желанного).

И вдруг, легким, ловким перекатом, повалил меня Марат на кровать, движение… и плотно прижавшись к моей спине…. стал жадно одаривать поцелуями всю меня…. начиная от мочки уха и заканчивая пологой волной бедер…

Плавные движение рукой, нежные поглаживания — и стал напористо лишать меня последней одежины.

Не знаю…

… не знаю почему, но впервые близость с мужчиной потеряла какие-либо "плотские потребности" — нужду в "правильных", "логических" движениях, потеряла натугу…

Всё выходило как-то само собой, без… усилий и сосредоточенности, на грани инстинктов, желаний и спонтанных порывов,

… но, тем не менее, или наоборот, как раз, вследствие этого… ласки давно переросли рамки материального, физического.

… лишь эмоции, чувства и ощущения…. божественные ощущения. Едва ли… которые можно назвать реальными…

Еще, еще мгновение… еще поцелуи — и пиковый, долгожданный момент просто взорвал меня изнутри.

Крик, больной, шальной крик раздался, невольно вырвался из меня…. взывая то ли к пощаде, то ли к продолжению "мук"…

Но рассудок, рассудок уже поплыл, утонув в блаженстве… и я едва что смыслила далее…

Эйфория, больное удовольствие… на грани помешательства, левитации, порхания где-то там, за пределами осязаемого…

… в плену тьмы… и золотых звездочек (перед глазами),

В плену… счастья…

Впервые я познала, что такое любовь… в полной мере. Мере, которую не каждому дано… видать.

Марат. Мой дорогой, любимый Марат.

Сегодня ты открыл двери мне… в еще… одну, необыкновенную… сказку.

Я стала — твоя… Твоя — раз…

… и навсегда.

Глава Шестьдесят Седьмая

Стук в дверь невольно разбудил меня, вытянул из оков дремоты…

— Я открою, — едва слышно прошептал Марат и тут же зашевелился, задергался на кровати — пытаясь сообразить, что где валяется… (из нашей одежды).

(несмелый полуоборот — и я… украдкой, как партизан, стала наблюдать за умиленной картиной)

Но тут же поймали, поймали меня на горячем: короткий взгляд, едкая ухмылка.

— Спи…. а не выглядываешь, как кролик из норки.

— А разве кролики живут в норке? И потом, может, мне очень нравиться на тебя смотреть… особенно голенького…

(игриво замигала я бровкой)

(рассмеялся)

— Завтра насмотришься, а сейчас — спи…

Спешно застигнув брюки, тут же пошагал, вышел из спальни в коридор…

Щелчки замка, едва слышный разговор… — и лишь спустя несколько минут мы наконец-то вновь остались одни…

…

— Это из ресторана. Да уж, я уже и забыл, что еду заказывал.

— Быстро же они…

— Готовили на заказ, ну, и потом…

Так, Патти, может, немного перекусишь? Лазанья, картофельные клецки…

— Ммм… не хо.

Мне так хорошо сейчас, что совершенно ничего не хочется…

… кроме как полежать в твоих объятиях!

(жадно потянулась я руками к своему Маратику, застывшему у дверях с пакетом еды)

— Сначала поешь, а потом — …

(коварно улыбнулся)

— Неееет, давай сначала это "потом", а затем уж… если останутся еще силы — то…

— Ишь, какая хитрая.

Нет.

Быстрые шаги навстречу — присел на край кровати.

(спешно стал разворачивать упаковку)

— Маааарат! — обижено надулась. — Я, действительно, не хочу… И вообще, что за мода кушать на ночь?

Сам поешь, если хочешь, но меня — не принуждай…

— Так, дорогая моя, нашему малышу стоит подкрепиться.

Сама подумай, когда ты последний раз ела? Утром?

Так, все. Ничего не хочу слышать.

(дую, дую нижнюю губу, корча из себя маленького ребенка)

— Бу…

— Я те дам "бу". Так, быстро открыла ротик… иииии….

(замахнулся клецкой)

Ну!

… сейчас кто-то получит по попе. Патриция, не шали!

Давай, хоть немножко…

— Одну?

— Одну…

(но не успела я открыть рот, не успела поддаться на коварный замысел Дюана, как тот тут же добавил)

— А затем другую…

— ГАД! — (сквозь напханный рот пытаюсь говорить, злиться — и при этом сражаться с приступом смеха)

— Да, да. Я такой, — язвительно заулыбался мой Лимончик, уже норовя впихнуть в меня новую порцию "картофельника". -

… Здесь, правда, еще соус к ним идет, но… думаю, вряд ли уговорю тебя сейчас топать на кухню или вести себя прилично с чашкой оного.

(глубокий вдох)

— Когда я штану колобком, то подам на тебя в шуд!

(проглотить остатки, и вновь подвергнуться новым пыткам)