— Какой бриллиант? — не понял Андреа и посмотрел на Топо. — Откуда у тебя бриллиант?
— Я сэкономил, не будь жадиной. — Рикки отвел глаза в сторону.
— Так, я понимаю, что мне уже ничего не изменить. Завтра выходим. А ты, Рикки, проследи, чтобы нашей гостье, то есть гостье аббата, были созданы все условия на «Прегьере».
— Есть, капитан! — Топо вскочил по стойке «смирно», улыбаясь во весь рот.
Андреа в смешанных чувствах вышел на палубу, пытаясь понять, а скорее принять последние события.
И на палубе капитан не смог найти покоя. Прямо у борта «Диссекта» на волнах болталась маленькая шлюпка. В ней сидел и горько плакал мальчик.
— Бай, что случилось, почему слезы и почему ты тут? — Андреа немедленно отдал приказ поднять на палубу несчастного.
— Я, я… — Чумазый мальчишка, жуликоватый проводник, плакал навзрыд, не имея возможности сказать ни слова.
— Воды ему! — скомандовал Андреа.
— Я хотел монетку спрятать, а он отнял и побил меня!!! — Мальчик перестал икать и залился горючими слезами.
— Кто он? Я убью его! — возмутился Андреа.
— Дядя Лоренцо. И сказал, что убьет меня, если я еще не принесу. Он всегда меня бьет, а тут такие деньги большие. Господин капитан, заберите меня отсюда!!!
— Куда забрать? — Андреа присел на корточки, пытаясь напоить водой мальчугана.
— В дальние стра-а-аны! — Пацан опять зарыдал.
* * *
В полдень «Диссект» и «Прегьера» параллельными курсами отправились на запад. Первое время Топо и Андреа, стоя на шканцах, смотрели на шхуну, где у борта Джанкарло и Анна тоже не отрываясь наблюдали за друзьями. Корабли шли в неведомое, в никуда, в борьбу и победы, в поиски счастья и ответов на загадки. В поисках Великого Змея, который уже ждал их в бездне океанов. А на самом юте, уже отмытый, сидел юнга и в полном блаженстве смотрел в небо, мечтая о своих морях и своих небесах.
Давно уже зашло солнце, и небо расцветили мириады звезд. Давно уже все свободные от вахт моряки спали. И только на самой корме, опершись на гакаборт, стоял капитан Андреа Чиков Амалфийский. Рядом с ним, чуть склонив голову набок, чтобы хоть ухом касаться человека, сидел Барбаросса. Спокойный и знающий заранее все, что будет потом.
