Друсс-Легенда. Легенда. Легенда о Побратиме Смерти - [32]

— Я тебя знаю? — спросил Коллан.

— Сейчас узнаешь, изменник. — Незнакомец обнажил правый меч.

— Не того ты задумал ограбить. — Коллан вынул саблю и взмахнул ею крест-накрест, разминая запястье.

— Я не грабить тебя пришел, Коллан. — Незнакомец медленно приближался к нему. — Я пришел убить тебя.

Коллан подождал, пока он окажется в нескольких шагах, и атаковал, направив саблю в грудь незнакомца. Клинки со звоном столкнулись. Незнакомец отразил выпад Коллана и нанес молниеносный ответный удар, целя в горло. Коллан отскочил — острие чужого меча на какой-то дюйм разминулось с его глазом.

— Ты скор на руку, приятель, я тебя недооценил.

— Случается.

Коллан атаковал вновь, прибегнув на сей раз к целой серии ударов, направленных в шею и живот. Клинки сверкали при луне, звон стали эхом катился по набережной, и окна окрестных домов стали открываться. Продажные женщины, лежа на подоконниках, подбадривали бойцов, нищие выползали из переулков. Посетители ближней  таверны высыпали наружу, образовав около сражавшихся широкий круг.

Коллан чувствовал себя на высоте. Он успешно теснил незнакомца и уже понимал, с кем имеет дело. Противник был проворен, гибок и хладнокровен, но уже немолод, и чувствовалось, что он угасает. Поначалу он предпринял несколько контратак, но теперь едва поспевал отражать удары. Коллан сделал финт, крутнулся на месте, ткнул клинком вперед. Незнакомец не успел заслониться, и сабля проткнула ему левое плечо. Коллан отскочил назад, выдернув клинок.

— Ну, старик, пора умирать.

— И то верно, а что при этом чувствуешь?

— В храбрости тебе, надо признать, не откажешь, — засмеялся Коллан. — Скажи перед смертью, что я тебе такого сделал? Увел жену? Испортил дочку? Или тебя кто-то нанял?

— Я Шадак.

— Значит, ночь все-таки не пропала зря. Смотрите — это великий Шадак! — крикнул Коллан, обращаясь к зрителям. — Прославленный охотник, непобедимый боец. Смотрите, как он обливается кровью! Вы будете рассказывать своим детям о его гибели — о том, как Коллан убил живую легенду. — Он вскинул саблю, насмешливо салютуя противнику. — Наш поединок доставил мне большое удовольствие, старик, но пришла пора его кончать. — Коллан прыгнул вперед, направив рубящий удар в правый бок. Шадак парировал, и Коллан, сделав круговое движение запястьем, послал саблю поверх его меча к незащищенной шее. Это был испытанный смертельный удар, к которому Коллан прибегал множество раз, — но Шадак качнулся влево, и сабля задела его правое плечо. Коллан ощутил жгучую боль в животе, посмотрел вниз и с ужасом увидел вонзившийся в тело меч.

— Отправляйся в ад! — прошипел Шадак, выдернув клинок.

Коллан с воплем рухнул на колени, сабля лязгнула о камни мостовой. Сердце бешено колотилось, боль жгла каленым железом.

— Помогите! — крикнул он.

Толпа затихла. Коллан упал ничком на камни. «Не может быть, чтобы я умер, — подумал он. — Только не я, не Коллан».

Боль сменилась успокоительным теплом, окутавшим страдающий ум. Коллан открыл глаза и увидел перед собой блестящую саблю. Он потянулся к ней, коснувшись пальцами рукояти.

«Я еще одержу победу! — сказал он себе. — Сейчас…»

Шадак убрал меч в ножны, глядя на мертвого врага. Нищие уже стягивали с убитого сапоги и срывали пояс. Шадак повернулся и пошел прочь, расталкивая толпу.

Он увидел Зибена на коленях рядом с недвижным Друссом, и сердце его упало. Шадак быстро подошел к ним и тоже опустился на колени.

— Он умер, — сказал Зибен.

— Не дождёшься, — процедил Друсс. Помоги мне встать.

— Как же, убьешь такого, — усмехнулся Шадак, и они подняли Друсса на ноги.

— Она там, — сказал он, глядя вслед кораблю, медленно исчезающему на далеком горизонте.

— Я знаю, дружище, — мягко ответил Шадак, — но мы отыщем ее. А теперь тебе нужен лекарь.

Книга вторая Демон топора

Пролог

Корабль отошел от пристани, колеблемый легкой вечерней зыбью. Ровена стояла на корме рядом с маленьким Пудри. Наверху у руля, невидимый им, стоял вентрийский купец Кабучек. Высокий и тощий как скелет, он смотрел на пристань. Он видел, как неизвестный воин сразил Коллана и как могучий дренай разогнал целую шайку головорезов. Чего только не совершают мужчины ради любви.

Кабучек вспомнил дни своей юности в Варсиписе и свое влечение к юной деве Гаренини. «Любил ли я ее, — подумал он. — Или это время стремится расцветить серое прошлое?»

Корабль приподнялся на волне, близясь к выходу из гавани. Кабучек обратил взор на девушку. Коллан продешевил. Пять тысяч серебром за такой талант — это просто смехотворно. Кабучек ожидал увидеть шарлатанку, ловкую притворщицу, но она взяла его за руку, посмотрела в глаза и сказала только одно слово: «Гаренини». Кабучек постарался не выдать себя. Вот уже двадцать пять лет он не слышал этого имени, и Коллан никак не мог знать о его юношеской влюбленности. Уже убедившись в истинности ее дара, Кабучек тем не менее задал ей множество вопросов и наконец сказал Коллану: «Что ж, кое-какие способности у нее есть. Что просишь?» «Пять тысяч». «Заплати ему, — приказал Кабучек Пудри, своему евнуху, скрывая торжествующую улыбку и с удовольствием видя замешательство Коллана. — Я сам доставлю ее на корабль».