Друри Лейн - [25]

Эдамс удивленно ойкнул, когда острый локоть капитана парома ткнул его в ребра.

— Кончай треп, Сэм, — произнес капитан глубоким басом. — Неужели ты не видишь, что парень свихнется от злости, если ты не бросишь якорь?

Рулевой повернулся к капитану:

— Если вы еще раз ткнете меня в ребра…

— Тихо! — резко прервал Бруно. — Вы капитан «Мохока»?

— Я, — пробасил высокий худощавый мужчина. — Капитан Саттер. Двадцать один год плаваю по этой реке.

— Вы были в рубке во время этого… э-э-э… разговора?

— Это мой пост в туманные вечера, мистер.

— Вы видели Вуда, когда он разговаривал с Эдамсом?

— Конечно.

— Вы уверены, что это было без четверти одиннадцать?

— Да.

— Вы видели Вуда снова после его разговора с Эдамсом?

— Нет. В следующий раз я его увидел, когда его выудили из реки.

— Вы уверены в опознании?

— Я еще не закончил, — вмешался рулевой Эдамс. — Чарли сказал кое-что еще — что сегодня вечером отказался от сверхурочных рейсов, так как у него назначена встреча в Джерси.

— Вы это слышали, капитан Саттер?

— На сей раз чертов болтун прав, мистер. И это был Вуд — я видел его сотни раз.

— Вы сказали, Эдамс, что Вуд отказался от сверхурочных рейсов. У него было в привычке задерживаться на работе?

— Нет. Но иногда, когда Чарли не сильно уставал, особенно летом, он оставался на пару лишних поездок.

— Это все, спасибо.

Двое мужчин повернулись, но тут же остановились, услышав властные нотки в голосе Друри Лейна.

— Одну минуту, мистер Бруно. Могу я задать вопрос этим людям?

— Разумеется. Сколько угодно, мистер Лейн.

— Благодарю вас. Мистер Эдамс, капитан Саттер. — Оба речника уставились с открытым ртом на странную фигуру в плаще с капюшоном, черной шляпе и толстой тростью. — Кто-нибудь из вас видел, как Вуд покинул тот участок верхней палубы, где он стоял, разговаривая с вами?

— Я видел, — быстро ответил Эдамс. — По сигналу я начал отводить паром от причала. Вуд помахал рукой и отошел под навес верхней палубы.

— Верно, — прогудел капитан Саттер.

— Насколько большой участок верхней палубы, джентльмены, виден вам ночью из рубки даже при включенных огнях?

Капитан Саттер снова сплюнул.

— Не очень большой. Под навесом палубы нам ничего не видно. А ночью в тумане можно разглядеть что-то только там, куда падает свет из рубки. Она построена веером.

— Больше вы ничего не видели и не слышали от без четверти десять и до без двадцати двенадцать, что могло бы свидетельствовать о присутствии на верхней палубе людей?

— А вы когда-нибудь пробовали вести судно через реку в туманную ночь? — проворчал капитан. — Уверяю вас, мистер, в такое время следишь только за тем, как бы с кем-нибудь не столкнуться.

— Отлично. — Друри Лейн шагнул назад.

Бруно, сдвинув брови, кивком отпустил речников. Потом он влез на скамью и крикнул:

— Теперь я хочу, чтобы все, кто видел, как тело упало с верхней палубы, подошли сюда!

Шесть человек посмотрели друг на друга, потом неуверенно пересекли зал и остановились под недружелюбным взглядом Бруно, а потом, словно по команде, заговорили одновременно.

— По очереди! — крикнул Бруно, спрыгивая со скамьи. — Вы, — обратился он к маленькому светловолосому человечку в круглой шляпе, похожей на головной убор священника, и черном галстуке. — Как ваше имя?

— Аугуст Хофмайер, сэр, — нервно отозвался человечек. Его одежда выглядела убогой и грязной. — Я печатник, возвращаюсь домой с работы.

— Печатник и возвращаетесь домой с работы, — повторил Бруно. — Скажите, Хофмайер, вы видели, как тело упало с верхней палубы, когда паром подходил к причалу?

— Да, сэр.

— Где вы тогда находились?

— Сидел в салоне около окна, — ответил немец, облизывая полные губы. — Когда паром начал протискиваться между этими большими штуками…

— Сваями?

— Да, сваями… я увидел, как что-то большое и черное пролетело сверху мимо окон, даже заметил лицо, но черты разглядеть не успел. Его сразу же раздавило — я услышал хруст… — Хофмайер вытер каплю пота с дрожащей верхней губы. — Это случилось так внезапно…

— Это все, что вы видели?

— Да, сэр. Я начал кричать: «Человек за бортом!» Другие люди, очевидно, тоже это видели, потому что также стали кричать…

— Это все, Хофмайер. — Маленький человечек отошел с явным облегчением. — Все видели то же самое?

Остальные хором выразили согласие.

— Кто-нибудь видел что-то еще — может быть, разглядели лицо, когда тело пролетало мимо?

Ответа не последовало. Пассажиры с сомнением смотрели друг на друга.

— Хорошо. Джонас, запишите их имена, адреса и род занятий.

Детектив начал опрашивать шестерых пассажиров. Хофмайер первым назвал свой адрес и скрылся в толпе. Вторым был маленький итальянец в черной грязной одежде — Джузеппе Сальваторе, паромный чистильщик обуви, который сидел лицом к окнам, обслуживая клиента. За ним последовала неряшливого вида пожилая ирландка, миссис Марта Уилсон, возвращающаяся, по ее словам, из офисного здания на Таймс-сквер, где работала уборщицей. Она сидела рядом с Хофмайером и видела то же, что и он. Четвертым был крупный мужчина в щегольском клетчатом костюме по имени Генри Никсон — коммивояжер, торгующий дешевыми ювелирными изделиями; он сказал, что шел через салон, когда тело пролетало мимо окна. Последними оказались две девушки, Мей Кохен и Рут Тобайас, возвращающиеся домой в Нью-Джерси с Бродвея, где смотрели «классное шоу», — они как раз поднялись с сидений рядом с Хофмайером и миссис Уилсон, когда падало тело.