Другой - [5]
— О чем подумать? — спросил Сергей. Лицо у него каменное.
Наконец, почуял неладное, и бородатый: — Я хотел сказать… — начал неуверенно и осекся, слегка подался назад.
Надо как-то спрыгивать с этой темы, думаю — плохо кончится. О политике — не поймут, да и грустно это. О бабах — глупо, и спьяну — всегда пошло. О работе — …
— Кстати, о бабах, — говорю. — Кто-нибудь, может честно сказать, сколько у него было женщин? А?
— Что? — Сергей перевел внимание на меня, с трудом переваривая вопрос.
— Я считал: у меня пять, — говорю.
Подействовало: вроде отходит, злоба сменилась удивлением, улыбнулся:
— И как ты дальше жить думаешь? — спрашивает. — И стоит ли?..
Я пропел: "но дело не в деньгах, и не в количестве женщин, и не в старом фольклоре и не в новой волне…"
— В древность, таких палками забивали, — сказал он. Осуждающе покачал головой. — Да… Эта сторона твоей жизни, мне совсем незнакома. Как так получилось? Одни компании, те же взгляды, и нате — девственник.
— Ну… не совсем!
— А может, ты этот?..
Лицо друга скривилось, будто поперхнулся не дожеванным лимоном.
Копируя его гримасу: — Кто?
— Страшно сказать, ну из этих, которые… ммм… Женоненавистник? Как сказал человек ступая на луну…
— Как сказал?
— Что-то там: "Луна — планета населенная тремя мужчинами… И это дает основание предполагать, что на других планетах, тоже живут исключительно мужчины, а это значит…"
— Домашняя заготовка, — перебил Антон. — Прыжок для человечества и все такое… Противно.
Сергей посмотрел на бородача, потом снова на меня: — Врешь ты все! — говорит. — Не бывает "пять баб". Бабы начинаются с семи, потом двенадцать, и так далее…
Я возразил: — А что, "пять баб" — уже отменили?
Наши взгляды столкнулись. Лица посерьезнели, ужесточились, но не на долго. Сергей не выдержал, засмеялся. На моем лице не дрогнул мускул.
Антон рассматривал нас непонимающе, скоро произнес страшное: — У меня четыреста.
— Четыреста чего? — уточнил я.
— По подсчетам: с института и по сегодня — четыреста женщин.
Сергея порадовало, мое удивление. — Утешая, похлопал по плечу: — Все правда, — говорит, — я проверил, — есть свидетели, медицинскую карту пролистал: все сходится…
— Я имел в виду, не количество половых контактов — вообще, а сколько партнеров, понимаешь?
— Четыреста, — повторил он. — И не надо на меня так смотреть, что тут такого.
Стало грустно, — похоже не шутит, и самое обидное, кажется, даже не врет.
— Ни где не щиплет, не чешется?
— Абсолютно.
Все-таки, надо уточнить.
— Просмотр порно фильма и журнала эротического содержания, половым актом не считается! — говорю.
— Ну конечно!
Только сейчас я заметил — язык Антона проколот какой-то голубой хренью.
— У тебя, там, что-то торчит, — говорю.
Антон высунул язык. Не очень красиво — красный язык, белый налет и на всем этом массивная голубая брошка.
— Зачем это?
— Девчонкам нравится, ну когда… понятно, да?..
Я скривился. Сергей опять хлопнул меня по плечу: — Вот так, а ты думал?.. Поэтому у тебя их только пять. — Потом, бородачу: — Сейчас-то уже поздно: все маститые пирсингологи спят, а утром отведем его к лучшему. Это ж не очень больно?
Антон встал: — Ну так, — сказал неопределенно, помотал головой. — Я скоро, тут товарищу помочь. — Вышел из кухни, хлопнула туалетная дверь.
— Как думаешь — врет? — меняясь в лице, спросил Сергей.
— Не знаю, на всякий случай не становись к нему спиной. Смотри, сейчас потрется о сливной бочек: "о! — четыреста один!" В ванной приметит стиральную машину: "о! — четыреста два!"
— Ха-ха-ха…
— Ха-ха-ха…
Смеялись долго, пить больше не стоило.
— Страшный человек, — говорю.
— Страшный.
Выпили.
— Выезжаем завтра? — уточнил я.
— Все по плану.
— Вечером?
— Часов в восемь, дела еще есть на работе…
— Правда, женишься?
— Ну, — кивнул.
— Чо молчал?
Сергей запел: — У церкви стояла карета!
Там пышная свадьба была!
Я присоединился:
— Все гости нарядно одеты
Невеста, всех краше была…
Выпили. Еще спели. Еще выпили. Вернулся Антон. Выпил. Мы тоже.
3
Проснулся в десять. Попробовал подняться — надувной матрас заскрипел; звук воткнулся в череп; в глазах задвоилось; подступила тошнота. Еще три попытки — на четвертую встал, — сразу потемнело, рванулся к туалету. Успел. Блевал несколько минут желудочным соком: "Дурак, как можно без закуски… — выругался в голос. — Фуф… как противно". Зачем-то вернулся в комнату… "Ах да — брюки. Брюк ни где нет… Ну и ладно…"
В глаза мерзкий солнечный свет, лучи отсвечивают от стекол, зеркал, ламината. Прячусь под ресницами, накрываюсь веками, но колючие лучи настигают, в глазницы, насквозь до затылка…
Игорь, храпит на диване, рядом, на голом полу под байковым халатом, сопит Сергей.
Ковыляю на кухню, в холодильнике нашлось пиво. Через пять минут — полегчало, когда открыл вторую банку, плечи распрямились, руки перестали трястись, в голову хлынула утренняя кровь. Разжиревший за ночь "бадун" брыкается, когтистые щупальца цепляются за стенки тонких капиляр, но время "темных" на исходе, часы его сочтены.
Помыл посуду, выскоблил пепельницы, надраил пол. На плите закипает вода на пельмени, с улицы доносится голос Шевчука, между пальцами, алым, переливается сигаретный уголек. Здорово. Таким, и должен быть первый день отпуска.
Поймать его не просто; он ведь не только чувствует охотника, он, злодей, мысли читает. Вот если бы перехитрить как-то, запутать… А что? — мысль. Заставь поверить, что хищник — он, а ты жертва. Вот, только, не зашло бы это сильно далеко…
Простите, что значит это Ваше: "Мы не знаем ни про какой Цесариус"? Не шутите, все знают историю о горящем корабле, храбром капитане и подлом картографе. Что значит: "не было"? Вот документ из архива, черным по белому… ага, пожалуйста: "должностная инструкция младшего охранника второго корабельного архива…", нет не то… а вот: "в августе сдано две тысячи мышей…" Странно… а вот: "Капитан Женьо, не могу назваться… преданный слуга…", так-так: "… и предостеречь: старший картограф систематически игнорирует третью поправку торгового устава…", хм…ерунда какая-то.
Долгожданный финал трилогии «Забвенные Сны». Когда на мир опускается тьма, она пожирает всё без остатка. Аня была уверена, что война с фоморами позади, что она и ее друзья теперь в безопасности. Никк не сомневался, что разгадал секрет «Книги Судеб», а Лир точно знал, что обыграл смерть. Кто из них ошибся? Загадочные сны продолжают преследовать Аню и Никка, и расшифровать их может лишь Анина мать, которая исчезла бесследно много лет назад. Насколько сложно найти человека в одном большом мире? А если этот мир не один? Если Лир признается, что солгал и заключил сделку с богами, которым надоело наблюдать со стороны? Как одолеть врага, если твой враг бессмертен?..
Пособие для начинающих писателей. Советы как избежать распространенных ошибок, где искать издательства, как найти вдохновение и свой писательский стиль.
Если ты полностью от кого-то зависишь, а он постоянно подкидывает тебе имбаплюшки — жди подвоха. Ведь бесплатный сыр, как правило, только в мышеловке.
Восьмой томик серии. Демиурги, Олимпийцы, Монстры, Подземелья. Столько всего сделано, чтобы забраться на вершину мира. И какого это - снова чувствовать себя обычным слабым человеком? Впрочем, Виктор Громов обычным человеком никогда не был. Вот и сейчас на его долю выпала честь противостоять всему Научному Миру, а попутно и еще парочке организаций мирового зла.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Размышление на тему того, куда именно катится наш спорт из-за наплыва иностранцев.