Другой путь. Часть 1 - [33]

Захар, сидевший впереди, рядом с ним, оглянулся на меня, а потом ответил за двоих:

– Валентин Аркадьевич, мы же уже пообещали…

– Ладно-ладно. Я тоже немножко нервничаю. Не хотелось бы у старого начальника нервы зря изводить. Смотрите мне! Да мы почти и приехали уже.

Он немного притормозил, съехал на второстепенную дорогу и через пару километров мы уткнулись в КПП со шлагбаумом. Перед ним стоял солдат с красными погонами ВВ-шника, а в окошке будки маячила голова в фуражке – наверное, офицер.

Изотов опустил стекло и сказал подошедшему сержанту:

– Пропуск должны были от Воронова заказать.

– Здравствуйте, – поздоровался солдат, скользнул цепким взглядом по нашим лицами попросил: – Багажник откройте, пожалуйста.

Из будки вышел офицер – это оказался лопоухий старший лейтенант. Услышав последние слова сержанта, он крикнул:

– Отставить, Миронов! Товарища Изотова нужно знать в лицо. Добрый день, Валентин Аркадьевич! Пропуск на вас готов. А товарищей я попрошу предъявить паспорта.

– И тебе здоровья, Саша, – ответил Изотов. – Как нынче? Спокойно все?

– Да вроде ничего страшного не произошло, – листая наши документы, сообщил офицер. – Как обычно все.

После проверки шлагбаум открылся, и мы неспешно покатились по чистой дороге, обрамленной с двух сторон кустами, в которых иногда обнаруживались выкрашенные в зеленый цвет ворота.

Ни одного дома видно с дороги не было – все они прятались где-то в глубине участков, среди шумевших верхушками высоченных сосен.

Одни из ворот оказались открыты. Туда и свернул Валентин Аркадьевич.

Мы вылезли из машины, припаркованной на небольшой стоянке за воротами, от которых к нам подошел чернявый мужик в солнцезащитных очках и финском спортивном костюме Finn Flare – мечте всех провинциальных спортсменов. На ногах у него были красные кроссовки с замершей в прыжке кошкой – я только слышал, что такие где-то есть.

– Добрый день, Валентин Аркадьевич, – поздоровался он.

– Здравствуй, Женя! – поприветствовал мужика Изотов. – Как служится? Как супруга?

– Спасибо, Валентин Аркадьевич, пока не жалуемся, – улыбнулся чернявый. – Это внуки?

– Ну да, Жень. Решил вот со старыми зубрами познакомить, чтоб видели, чего можно достичь, служа родине.

– Дело хорошее, – одобрил Женя. – Геннадий Иванович вас ждет в беседке. Я провожу.

Вслед за ним мы пошли по засыпанной мелким мраморным отсевом – почти песком – дорожке, оставляя мелькнувший в просветах деревьев дом по правую руку.

Здесь совсем не было так жарко, как на дороге. Светлые пятна и тени огромных сосен шевелились на земле, где-то высоко часто стучал дятел, чирикали какие-то чижики и меж стволов деревьев гулял свежий ветерок.

Впереди показалась обещанная Женей беседка.

– Вам туда, – остановился чернявый охранник.

Мы прошли мимо него к деревянному крыльцу.

– Кого я вижу! – Навстречу нам вышел, раскинув в стороны руки, дедок лет семидесяти.

Невысокого роста, плотный, он производил впечатление маленького танка. На его полноватом лице сильно выделялись плотно сжатые губы и очень высокий лоб. Глаза за дымчатыми очками почти не были видны. Одет он был в какое-то подобие тех бесформенных летних костюмов-пижам, в которых любил щеголять Хрущев. Только вместо рубахи с вышивкой на нем была вполне обычная футболка со шнуровкой на груди.

Он скатился по деревянным ступенькам нам навстречу.

– Валя, ты прямо как на прием в посольство вырядился! – Воронов облапил своего старого друга. – Хорош, хорош еще, стервец! Ну, – он отстранился, – представь меня своим «внукам»?

– Это Сергей, мальчик, про которого я тебе говорил, Геннадий Иваныч. А это Захар – его друг и помощник.

Воронов и нас сжал в своих еще крепких объятиях, успев между делом шепнуть:

– Серьезные разговоры только на аллее. Беседку слушают.

– Смотри, какая у нас молодежь, Валь! – Похвалил нас Воронов. – Сами ведь пришли, почувствовали, что могут пригодиться стране и пришли! Хвалю! Да что мы в дверях-то стоим, проходите. Вот чай, вот пряники-сушки, угощайтесь, молодежь!

Мы скованно прошли мимо хозяина и расположились на скамьях, стараясь показать, что не чужды хороших манер.

Хозяин уселся на кресло, стоявшее во главе стола, и распорядился:

– Валь, наливай чайку, а то мальчишки твои совсем засмущались! А вы, молодцы, рассказывайте, как страна живет, чем дышит? А то я здесь – как в заключении со своими болячками; чуть соберусь на свободу, что-нибудь да прихватит. Так что там слышно – «от Москвы до самых до окраин?»

Захар начал что-то лепетать про небывалый подъем трудящихся, но стушевавшись под пристальным взглядом Воронова, замолчал.

– Совсем ты запугал хлопцев, Геннадий Иванович. – Усмехнулся в усы Изотов. – Разве можно так из молодого поколения жилы тянуть?

– А как иначе-то, Валя? – Немедленно отозвался хозяин. – Им ведь дело предстоит нешуточное! Пойдемте-ка, погуляем!

Мы вышли на дорожку и прошлись по ней к берегу небольшого пруда, поросшего плакучими ивами. На воде плавали серые утки, где-то в кустах на противоположном берегу квакала лягушка.

Хозяин остановился и обернулся к нам:

– Парням предстоит сделать то, чего не смогли ни ты, ни я, ни вся наша хваленая партия. Объегорить капиталистов их же оружием – это я тебе скажу, непросто.