Другой мир. Кровный враг - [33]

Маркус рассматривал своего наследника без особого энтузиазма. «Я должен был знать, что ты прейдешь последним», — отметил он ледяным тоном. Разочарование старейшины в своём сыне было известно всему ковену. «Вот твоя дорогая кузина, Соня, которую мы считали погибшей».

Николай лениво изогнул бровь. «Так у нас тут воскресшие из мёртвых?» — обратился он к Соне, — «Так в этом нет ничего необычного. Не зря же, смертные сволочи называют нас ходячими мертвецами «.

Проститутка на его руке засмеялась. Она откинула спутанные несвязанные волосы, обнажив свежие следы от укусов на её шее. Луциан услышал запах крови под толстым шаром духов и с удивлением понял, что мертвенно— бледная шлюха была человеком. Ходили слухи, вспомнил он, что пресытившийся наследник старейшины предпочитал тёплую кровь, добровольно отданную смертными, холодной крови и компании себе подобных. По— видимому, в этом случае сплетни были правдивы.

Луциан не мог ничего сделать, поскольку, как бы это ни было скандально, это не было запрещено пактом, при условии, что смертный находился здесь по своей воле. Для ликана любить вампира, напротив, было чем— то совсем иным. Насколько Луциану было известно, такого романа никогда не было за всю историю их рас.

'Это не справедливо», — подумал он, — «Зачем пакт удерживает нас друг от друга?»

«Мать Сони недавно встретила свой конец», — напомнил Маркус Николаю, явно раздосадованный его бесцеремонным отношением. Луциана тоже оскорбило очевидное отсутствие сочувствия у принца по отношению к Соне.

«Очень печально, конечно», — признал Николай, слегка повернув голову и посмотрев на Луциана. Потный, голый, неопрятный и измученный ликан был резким контрастом безупречно ухоженному наследнику. «А что это за жалкий экземпляр?»

Сорен заговорил до того как Луциан успел представиться. «Всего лишь один из слуг замка, ничего более «.

«Нет, гораздо больше!» — энергично запротестовала Соня, — «Если бы не этот благородный ликан, я бы не смогла выжить, чтобы насладиться гостеприимством лорда Маркуса. Именно Луциан спас меня от толпы и благополучно привел в Ордогаз».

Николай только рассмеялся в ответ на её слова. «Рыцарственный волк... Удивительно! Он должен быть изображен в бестиарии, наряду с фениксом и единорогом! «

Ответ Маркуса был значительно более сдержанным: «Я вижу», — сказал он решительно, — »Очень хорошо. Сопроводи его в комнаты для слуг «, — поручил он Сорену, — «Проследи, чтобы он был одет и накормлен».

Сказав это, старейшина переключился на Соню. «Ну, дитя», — сказал он Соне добродушным тоном, который противоречил его очевидной молодости. «Давай я покажу тебе твою комнату, где всем твоим желаниям будет уделено внимание. Ты, должно быть, измучена своими испытаниями. Я бы не хотел, чтобы мой старый друг Виктор пробудился и увидел тебя в таком состоянии».

Маркус лично помог Соне встать со стула и повел ее к главной лестнице. «Николай!» — рявкнул он сыну, — «Хоть раз сделай что— то полезное и помоги мне! Твои проститутки и пьянки могут подождать!»

«Как скажешь, отец», — согласился Николай, тяжело вздохнув. Он укусил смертную девку в последний раз, прежде чем снять руку с ее талии. Шлюха неуверенно пошатнулась, или от потери крови или от опьянения, Луциан сказать не мог. Возможно и то и другое.

«Жди меня в спальне», — велел ей принц, даже не понизив голос, — «Мы продолжим наше празднество позже».

«Да, Ники», — развязно ответила проститутка. Она, пошатываясь, вышла из фойе, ее босые ноги скользили по мраморному полу.

Луциан не обращал внимания на смертную проститутку. Его глаза видели только Соню, которую Маркус и Николай сопровождали вверх по лестнице, всё дальше от него. Она оглянулась через плечо, и их глаза на мгновение встретились, перед тем как Сорен грубо взял Луциана за руку и потащил прочь из фойе.

«Пойдем, собака!» — огрызнулся надсмотрщик, — «Тебе пора вернутся туда, где тебе самое место».

ГЛАВА ВОСЬМАЯ ОРДОГАЗ

Склеп старейшин был скрыт глубоко под Ордогазом, многими футами ниже, чем самые глубокие подземелья и подвалы старинного особняка. В пол огромного подземелья, украшенного искусно сделанной мозаикой, были встроены три больших бронзовых диска. На каждом из дисков запутанные кельтские узоры обвивали одну из трёх украшенных больших букв:

A — для Амелии. M — для Маркуса. V — для Виктора.

Обычно в мрачном склепе, который редко посещали жители поместья, царило молчание, но сегодня, по случаю пробуждения Виктора, в подземелье присутствовал весь совет наряду с другими лицами. Гости собрались у самого входа в склеп, перед началом гранитных ступеней, ведущих вниз, к самому нижнему этажу, где Маркус ожидал в центре треугольника образованного дисками. Факелы мерцали в арочных нишах на стенах. Четвертый бронзовый диск, также украшенный замысловатым кельтскими узорами, находился на стене над дверным проемом.

Соня стояла по правую руку от Маркуса. В отсутствие матери, она была удостоена чести содействовать Старейшине в пробуждении её отца. Эта ответственность отягощала её разум. Она дрожала в своём глянцевом бургундском платье, как от холода, царившего в склепе, так и от ожидания важных событий впереди. Волнение в связи с перспективой увидеться со своим отцом, впервые за два столетия, омрачалось отрезвляющим осознанием того, что вскоре он должен узнать о несвоевременной кончине своей жены.