Другой мир - [19]

— Я же говорила вам, что в первую ночь ребенка не следует оставлять одного. Я — взрослый человек, и то, сразу не могла осознать, куда попала. А он ещё совсем маленький и привык, что я нахожусь рядом.

— Вы разбаловали его, — недовольно сказал Мэллори, скрестив руки на груди.

Я обернулась к нему, чтобы высказать ему всё, что думаю о нём и его педагогических методах.

Кристиан стоял в зелёном халате, из-под которого выглядывала длинная ночная рубашка.

Я улыбнулась — это выглядело очень прикольно.

— Почему вы не называете, друг друга по имени, — спросил ребёнок, все еще всхлипывая.

— Мы будем, солнышко, обязательно. Просто мы очень сонные, — я погладила малыша по голове.

Данька лёг на живот и, немного свесившись с кровати, посмотрел вниз.

— Папа, а я думал, что только женщины носят платья и ночные рубашки, — с сомнением в голосе сказал неугомонный ребёнок.

Мэллори приподнял бровь.

— В нашем мире мужчины платья не надевают, а вот в ночных рубашках очень даже спят.

— Какой кошмар, — прошептал малыш. — И что, я тоже должен буду носить такие рубашки? На них же оборочки, бантики…. Нет, мне больше нравится моя пижама — на ней машины… полицейские.

Я наклонилась и уткнулась лицом Даньке в плечико, тихо смеясь — выражение лица Мэллори трудно было описать.

— Нет, дорогой, никто не будет заставлять тебя надевать то, что тебе не нравится, — успокоила я его. — Твоему папе нравится спать в ночной рубашке, потому что у него нет такой хорошей пижамы.

Мэллори фыркнул.

— Кристиан, идете спать, Даня сейчас заснёт. Я прилягу пока здесь.

— Вы никогда не приучите его быть самостоятельным!

— Я самостоятельный, — обиделся ребенок, — просто мне не нравится сидеть одному в темноте.

— Сейчас уже не темно, солнце встало, — Мэллори ткнул пальцем в окно. — Пять часов утра.

— Полшестого, — серьёзно поправил отца Данька.

— Тем более.

Я сходила в свою спальню за одеялом и подушкой.

— Если честно, то я хочу спать, — вклиниваясь в их разговор и устраиваясь рядом с сыном.

— Вы поражаете меня, — возмутился Мэллори.

— Лара, — любезно подсказал отцу Данька.

А потом ему в голову пришла гениальная мысль и он, улыбнувшись, предложил:

— Я понял: ты злишься из-за того, что сам хочешь спать вместе с нами. Давайте, я буду спать посередине, а вы — по бокам?

Я распахнула глаза. Спать перехотелось.

— Солнышко, мы втроём на кровати не поместимся, — заметила я.

— Пусть папа её увеличит…. расширит, — быстро сообразил ребёнок.

Удивительно, но Мэллори, кажется, смутился. Или мне показалось?

— Дань, мы все очень устали, нам просто необходимо хорошо выспаться, — объяснила я малышу.

— И я предпочитаю спать в своей кровати, — прибавил Мэллори, подходя к двери.

— Вы сказали это таким тоном, будто я заняла вашу постель, — ответила я.

— А у тебя большая кровать? — невинно спросил Данька у Мэллори.

— Большая.

— Всё, идёмте спать к папе в комнату! Если у него большая кровать, то мы поместимся втроём! — Данька запрыгал на постели.

— Если ты хочешь спать с папой, пожалуйста, — согласилась я. — Только я пойду к себе.

Мэллори закатил глаза. Я сделала вид, что этого не замечаю.

***

— Мама, как ты думаешь, папа не обиделся, что он будет спать один — спросил у меня сын, когда Мэллори ушел к себе.

— Не обиделся.

— А ты в этом уверена? Вдруг он сделал вид, что не расстроился, а сам, может, плачет сейчас, — забеспокоился ребёнок.

Я тяжело вздохнула и перевернулась на спину, заложив руки за голову.

— Дань, поверь мне, он сейчас не плачет, а уже спит, как сурок.

— Не говори на него "сурок", мне это не нравится.

— Чтобы никто не обижался, ты должен научиться спать один, без меня. Дети должны спать отдельно от взрослых.

— Я даже знаю, почему. Чтобы дети не видели, как взрослые целуются. А ты все равно спишь одна, целоваться тебе не с кем.

— Данька! Ты уже уснешь когда-нибудь или нет?! — простонала я.

— Я уже сплю.

— Вот и спи.

Данька заснул, а я, проворочавшись с полчаса, поняла, что заснуть мне больше не удастся. Я потихоньку встала, надела халат и вышла в гостиную. Сев в кресло, я задумалась. Мне просто необходимо узнать больше про мир, где мне предстояло жить. И желательно у самого Мэллори, а не из рассказа Митьки. Почему он сказал, чтобы я не называла его эльфом? Почему так разозлился? И что за создания населяют этот мир, который был для меня чужим…. Вопросы… вопросы…

Из раздумий меня вывел стук дверей. В гостиную ворвался Мэллори.

Судя по хмурому взгляду, которым окинул меня мужчина, он не ожидал увидеть кого-нибудь в гостиной в столь ранний час.

— Почему вы не в постели? — раздражённо спросил он, подошёл к столику, на котором стоял графин с чем-то похожим на виски.

Я подавила желание стукнуть его чем-нибудь потяжелее, вскочила с кресла и развернулась к Мэллори:

— Жду вас, чтобы вы спели мне колыбельную!

Единственной реакцией Мэллори на эти слова была приподнятая бровь. Он уже налил немного виски и поднёс стакан к губам.

— А еще я хотела узнать, почему вы позволяете себе так со мной обращаться! — моему возмущению не было предела.

Мэллори снова проигнорировал меня, осушив стакан одним глотком и потянувшись за графином.

А вот это уже хамство!

Я выхватила графин у него из-под носа.