Другой день, другая ночь - [9]
Если я не могу поговорить об этом с Лу, тогда с кем еще? – убеждает она себя, закладывая в тостер хлеб. Лу работает консультантом, на ее глазах происходили и не такие истории, да и меня она видела в самые тяжелые времена – когда умер Саймон. Карен останавливается на пути к холодильнику.
– Ты в курсе, что они переехали сюда?
Лу кивает.
– Как ни жаль, маме пришлось продать виллу. На пенсии они планировали жить в Алгарви[3], мы много лет проводили там у них отпуск.
Карен улыбается, вспоминая веселые крики и смех Саймона, плескающегося с детьми в бассейне; возглас своего отца: «Эй, вы там! Пора выпивать!», означающий, что он готовится разлить по бокалам вечерний аперитив; она почти ощущает запах солнцезащитного крема… Затем улыбка гаснет: она вспоминает о том, какие трудности приходится переживать ее родителям сейчас.
– За границей маме было очень трудно бороться с папиным Альцгеймером в одиночку.
– Могу себе представить.
– Поэтому сейчас папа в лечебнице, в Уэртинге.
– Как ему там?
– Он не в том состоянии, чтобы понимать, как ему. Не уверена, что он вообще знает, где находится.
– Тебя узнаёт?
– Он редко узнаёт близких. Даже маму.
Карен снова вздыхает. Мой отец угасает, медленно, но верно. Осталась лишь тень. С каким светом в глазах он смотрел на меня, с каким воодушевлением слушал мои рассказы… Все это почти исчезло. Его забота о других сейчас вспыхивает внезапно и проходит, а способность удерживать в памяти факты или вести долгие разговоры утрачена полностью.
– Вам сейчас трудно.
– Все это гораздо труднее для мамы, чем для него. В отличие от него, она знает, что он потерял.
Лу кивает.
– Так где же она живет сейчас?
– В Горинге. Снимает там квартиру, чтобы быть поближе к нему.
– Там замечательный пляж, отлично подходит для занятий водными видами спорта.
До беременности Лу вела чрезвычайно активный образ жизни. Могу поспорить, она и сейчас в лучшей форме, чем я, думает Карен. Вон, даже на пилатес ходит.
– Не представляю, чтобы мама вдруг занялась виндсерфингом, – смеется Карен.
– Да, это вряд ли.
– А еще ей пришлось оставить всех своих подруг.
– Ну, думаю, в Горинге у нее найдутся родственные души.
– Ты права, там полно пенсионеров. И все же, наверное, тяжело в семьдесят пять начинать жизнь сначала. Мне было трудно научиться жить без Саймона, и это при том, что нам не пришлось переезжать в дальнюю даль. Кроме нас, у нее здесь никого нет, поэтому я стараюсь почаще ее навещать.
– Похоже, она у тебя отважная женщина, – говорит Лу.
– Так и есть.
– Напоминает мне кое-кого.
Карен не обращает внимания на комплимент.
– У меня сердце болит за нее. Квартирка крошечная…
Она описывает квартиру на цокольном этаже: дешевые розовые обои, узкая односпальная кровать, санузел в бирюзовых тонах и плохо оснащенная кухня – все это не идет ни в какое сравнение с виллой ее родителей в горах рядом с Фару[4].
– Да уж.
– Что-то большее она не может себе позволить, ведь ей приходится оплачивать лечебницу.
– Это ужасно. Мне так жаль твою маму.
– И не говори! Деньги за дом она вынуждена тратить на папу. Одному богу известно, что она будет делать, когда они закончатся. Полагаю, придется забрать ее к себе.
– Господи, ты уверена?
– Дети наверняка обрадуются. На Рождество мама у нас гостила, и они великолепно ладили. – Карен на мгновение замолкает, вспомнив о том, в какой тесноте им пришлось жить. Затем, чтобы убедить даже не подругу, а себя, добавляет: – С ней было здорово.
– С Молли и Люком все понятно, а как насчет тебя? Лично я бы ни за что не согласилась опять жить с матерью. – Лу морщится.
У нас с мамой прекрасные отношения, думает Карен. И все же вовсе не так ей представлялся четвертый десяток жизни: вдова, живет с мамой…
– Все будет хорошо, – говорит она и отворачивается, чтобы снять с плиты сковороду и заодно не смотреть в глаза Лу.
В это мгновение на кухне появляется Молли.
– Мамочка, я есть хочу.
– Да, Молли, уже скоро! – резко отвечает Карен.
И тут же чувствует укол совести: Молли ни в чем не виновата. Лу, наверное, думает, что я никудышная мать.
– Э-э… Карен, кажется, мы горим, – говорит Лу.
Из тостера валит дым.
– О, нет! – Карен быстро жмет на кнопку, но поздно: оба ломтя успели обуглиться. – Прости, Молли. Придется все начать сначала. Я быстро, обещаю.
От слез у Карен щиплет глаза.
– Но я правда хочу есть… – У Молли дрожит нижняя губа.
Боже ты мой, думает Карен, глядя на часы. Обычно дочка обедает куда раньше. Этого следовало ожидать.
Лу встает.
– Сядь, посиди. Я сделаю.
– Тебе нельзя…
– Прекрати. Я беременная, а не больная. И вполне дееспособная.
А я, похоже, нет, грустно думает Карен. Что со мной такое? Почему я не могу поджарить пару тостов?
– Спасибо, – бормочет она, присаживаясь на стул.
Ее тотчас охватывает жуткая усталость. Может, от того, что пришлось несколько раз бегать на чердак и обратно. Или ее утомили проводы Молли в школу и разговор о родителях. Но если бы ей предложили прямо сейчас прилечь и отдохнуть, она точно проспала бы до следующего Рождества.
5
Через десять минут после ухода Евы Эбби вспоминает, что они не закупили продуктов на следующую неделю. Неожиданное появление риелтора сбило ее с толку.
Семь утра, поезд из Брайтона в Лондон. Все как обычно, люди украдкой наблюдают друг за другом, впереди очередной рабочий день. Но в одно мгновение что-то меняется… И судьба Анны, Лоу и Карен никогда уже не будет прежней. Один момент, одно необыкновенное утро в поезде… Кто бы мог подумать, что история, случившаяся тогда, станет для них отправной точкой новой жизни, о которой они и не могли мечтать?
Лу получает неприятное известие. По медицинским показаниям ей следует как можно скорее завести ребенка, поскольку в будущем она уже не сможет стать матерью. Увы, она не находит понимания у своей второй половинки, что приводит к разрыву отношений. Отчаяние, депрессия неизбежны. Но когда тебе плохо, надо найти того, кому еще хуже, и помочь. Встреча с Адамом, который тоже мечтает о детях, знакомство с Кэт и Ричем спасают Лу. Их трогательные истории научат ее бороться, любить и видеть свет даже там, откуда он ушел, казалось, навсегда.
Орианна и Айви работают в тандеме уже много лет; окружающие восхищаются их дружбой и профессионализмом. Но однажды Айви узнает, что подруга ее предала – тайно завела роман с влиятельным коллегой, добилась вожделенного повышения, а затем навязала ей опеку над какой-то бестолковой девчонкой. Возмущенная Айви придумывает блестящий план, чтобы отомстить Орианне. Но так ли проста эта история? Кто настоящая жертва, а кто обидчик? И когда несколько судеб переплетутся из-за эгоизма одного человека, кто выйдет из этой запутанной игры победителем?
Кло Эплтон опрометчиво заводит роман с начальником. Поддавшись чувствам, она рискует очень многим, но отказаться от Джеймса выше ее сил.Совместная деловая поездка в Нью-Йорк дает им уникальный шанс провести время наедине. Однако то, что задумывалось как идеальное приключение, по странному стечению обстоятельств превращается в весьма опасную затею, прежде всего для Кло.Готова ли она смириться с неожиданными фактами из жизни Джеймса? Он женат, у него есть ребенок. Но и это не единственный повод для волнения…
Что случится, если в нашей реальности пропишутся персонажи русских народных сказок и мирового фольклора? Да не просто поселятся тут, а займут кресла мэра города и начальника местных стражей порядка, место иностранного советника по реформам, депутатские кабинеты и прочие почтенно-высокие должности. А реальность-то на дворе – то ли подзадержавшиеся лихие 90-е, то ли вовсе русское вневременье с вечной нашей тягой к бунту. Словом, будут лихие приключения.
В книге на научной основе доступно представлены возможности использовать кофе не только как вкусный и ароматный напиток. Но и для лечения и профилактики десятков болезней. От кариеса и гастрита до рака и аутоиммунных заболеваний. Для повышения эффективности — с использованием Aloe Vera и гриба Reishi. А также в книге 71 кофейный тест. Каждый кофейный тест это диагностика организма в домашних условиях. А 24 кофейных теста указывают на значительную угрозу для вашей жизни! 368 полезных советов доктора Скачко Бориса помогут использовать кофе еще более правильно! Книга будет полезна врачам разных специальностей, фармацевтам, бариста.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
Так сложилось, что лучшие книги о неволе в русской литературе созданы бывшими «сидельцами» — Фёдором Достоевским, Александром Солженицыным, Варламом Шаламовым. Бывшие «тюремщики», увы, воспоминаний не пишут. В этом смысле произведения российского прозаика Александра Филиппова — редкое исключение. Автор много лет прослужил в исправительных учреждениях на различных должностях. Вот почему книги Александра Филиппова отличает достоверность, знание материала и несомненное писательское дарование.
Книга рассказывает о жизни в колонии усиленного режима, о том, как и почему попадают люди «в места не столь отдаленные».
Свод правил, благодаря которым преступный мир отстраивает иерархию, имеет рычаги воздействия и поддерживает определённый порядок в тюрьмах называется - «Арестантский уклад». Он един для всех преступников: и для случайно попавших за решётку мужиков, и для тех, кто свою жизнь решил посвятить криминалу живущих, и потому «Арестантский уклад един» - сокращённо АУЕ*.