Другое счастье - [4]

Джо схватил ее за руку и потащил к винтовой лестнице. Вид на неф с галереи привел ее в восхищение. Джо усадил ее спиной к трубам органа, взметнувшимся ввысь, сел за клавиши и вдохновенно исполнил токкату ре минор.

Милли показалось, что музыка пронзает ее насквозь, проникает в самое сердце, бьется в ее жилах. Божественное ощущение – когда твои кровеносные сосуды превращаются в нотный стан! Увы, этот частный концерт был прерван появлением кюре: удивленный тем, что церковь не встречает его тишиной, он тоже поднялся по лестнице. Обнаружив Милли, сидящую с открытым ртом и объятую восторгом, он сделался подобен экзорцисту, узревшему дьявола. Джо перестал играть и в ответ на вопрос кюре, что это за женщина, забормотал что-то невнятное.

Милли протянула кюре руку, поздоровалась и без малейшего смущения сообщила, что она сестра музыканта. Кюре нахмурился, положил на лавку причитавшиеся Джо тридцать пять долларов и попросил обоих покинуть церковь.

Выйдя на паперть, Джо, тогда еще звавшийся Джонатаном, пригласил Милли вместе пообедать.

Прошло десять лет, но в годовщину знакомства они иногда приносили букет тюльпанов на могилу миссис Гингельбар.

* * *

Однажды случилось неприятное событие, еще больше сблизившее Милли и Джо. Оно было связано с ее работой.

Кто-то взломал сервер университетского кампуса. Ректор университета заподозрил неладное, заметив, что студентов не очень-то беспокоит приближающаяся годовая сессия. Еще более странным ему показалось поведение преподавателей, не желавших ставить оценки ниже восьмидесяти. Быстро выяснилось, что кто-то получил доступ к экзаменационным темам.

До этого юридическое бюро университета занималось нехитрыми вопросами: проверкой страховых полисов, выдачей всевозможных справок и удостоверений, составлением различных административных документов (ректор обожал издавать распоряжения о поведении студентов в кампусе, в особенности что-то запрещать). Поэтому, когда ректор ворвался в помещение юридического бюро и объявил, что университет впервые в своей истории вынужден подать иск, да еще уголовного свойства, артериальное давление миссис Берлингтон достигло небывалой высоты, значительно превзойдя средние значения студенческих экзаменационных оценок.

Впрочем, работа над иском заняла у миссис Берлингтон всего полдня, столько же времени ушло у Милли на его оформление. Обе, особенно миссис Берлингтон, предпочли бы, чтобы этот труд потребовал гораздо больших усилий и соответствовал вопиющему характеру упомянутых в иске фактов. Поэтому они, не обсуждая ситуацию напрямую, согласились повременить несколько дней, прежде чем докладывать, что задание выполнено и что юридическая служба готова к отчаянной битве с бессовестными пиратами, посягнувшими на систему.

На протяжении всей этой необычной недели при каждой встрече с ректором в коридоре Милли напускала на себя вид крайней озабоченности, приличествующий сотруднице, которая осознает драматизм создавшейся ситуации. В результате он при виде ее был вынужден изображать подобие улыбки. Какая ни есть, а все-таки улыбка, аллилуйя!

И поскольку миссис Берлингтон, сохраняя это в тайне, уже вернулась к текущим делам, Милли, борясь с нарастающей скукой, решила провести собственное расследование.

Джо Малоне был поэтом и, если б стал преподавателем, любой студент о таком бы мог только мечтать. Но кроме этого, он был превосходным исполнителем, и ему не важно было, на каких клавишах играть – органа, фортепьяно, клавесина или компьютера. Из всего немногочисленного окружения Милли, в которое входили только миссис Берлингтон, сам ректор университета, соседка на Фламинго-роуд миссис Хекерманн и Джо, помочь ей в установлении личности похитителя экзаменационных билетов мог только Джо, ее единственный настоящий друг.

Во вторник, на следующий день после того, как было обнаружено преступление, Милли и Джо устроили под покровом ночи вылазку, не совсем законную, зато необходимую для расследования, которое в случае успеха принесло бы университету неоспоримую пользу.

Милли вернулась в кампус и поставила свой «олдсмобиль» на стоянку в 20.30 – как раз в это время у Джо кончалась смена. Дождавшись его, она позволила ему прямо в машине выкурить сигарету: верх был поднят, зато окна открыты с обеих сторон. Прождав полчаса в полном молчании, они двинулись по аллее вдоль библиотеки, наименее освещенного здания из всех. Благодаря магнитному ключу Милли они без всякого труда проникли в административный корпус, где находился компьютерный зал. Джо решил действовать на месте. Если полиция отреагирует на жалобу и поведет собственное расследование, то узнает обо всех попытках проникновения на сервер извне. Значит, исключалась работа с его персонального компьютера, как и из интернет-кафе города: все они из соображений национальной безопасности были с некоторых пор оборудованы камерами наблюдения.

Джо, постоянно восхищавший Милли своей проницательностью, подозревал, что хакер рассуждал так же. В кибератаках такого рода наилучший способ не попасться состоит в том, чтобы присосаться прямо к зверю, из которого собираешься пить кровь – совсем как клещи, только те предпочитают жестким дискам собак.